— Она была единственной женщиной, которую я любил.
— Ага, — недоверчиво протянул Ледников. Рафа дернулся, словно ужаленный.
— Вам этого не понять.
— Признаться, понять это нелегко. Ведь она как-то рассказала мне, что вам — еще до того, как задул нордост, — хотелось просто поиметь ее… Вам это было очень нужно — поиметь любовницу своего отца. И вообще поиметь кого-то — это было самое большое удовольствие для вас, подлинная радость и наслаждение. Причем сделать это надо было так, чтобы еще унизить человека, нагадить ему в душу…
Говоря это, Ледников внимательно следил за Рафой. Нужно было понять, насколько он владеет собой. Сначала его лицо окаменело, а потом исказилось судорогой. Но он справился с собой.
— Мало ли какие комплексы мучают юнца! Юношеские фантазии бывают удивительно мерзкими. Вспомните свои. Ну!.. Что вам хотелось тогда?..
— Сейчас речь не обо мне.
— Ага! — торжествующе ухмыльнулся Рафа. — Боитесь признаваться. Ну да ладно, черт с вами! А что касается Леры. Да, поначалу мне хотелось сделать ей больно, потому что она просто не замечала меня. Я был для нее никем. Но потом все переменилось. Она стала для меня единственным близким человеком. Единственным! Последним! Мы строили с ней планы, мечтали путешествовать после получения наследства… Но потом появился этот мерзавец адвокат с предъявой от Сатрапа…
— Кстати, вы знаете, что Сатрап вполне мог быть причастен к убийству Олега Согдеева — отца Леры?
— Догадывался. Как вы сами понимаете, мой отец мне об этом не говорил. Как и о своей роли в этой истории.
— А Лера? Она это подозревала?
— Что именно?
— Что вы — сын убийцы ее отца? Что он сделал это руками Сатрапа?
— Она была слишком умна, чтобы не думать о таком раскладе. Но ведь прямых доказательств не было. Даже ваша прокуратура ничего не доказала.
— И тогда вы вступили в борьбу с Сатрапом и Келлером…
— Разумеется. Что мы должны были отдать им деньги? Вернее, мои деньги.
— Скажите, похищение журналистки — ваших рук дело? Лера буквально клялась мне, что она не имеет к этому отношения.
— А, — отмахнулся Рафа. — Какая разница! Она как-то сказала, что если бы эту журналистку похитили, то все подозрения пали бы на Сатрапа и тогда ему не поздоровилось бы. А я запомнил.
— И кто это сделал? Стригин? Как специалист по похищениям?
— Да нет, он мог только следить и доносить. Мне доносить про Леру, Келлеру — про нас с Лерой… Здесь, в Испании, есть люди, которые работали в службе безопасности банка отца, когда я был еще школьником. Это профессиональные ребята, я обратился к ним. Сначала они не хотели с этим связываться. Не хотели рисковать своей спокойной испанской жизнью. Но когда узнали, что журналистку надо просто похитить и спрятать на несколько дней, не причиняя никакого вреда здоровью, согласились. Работа-то плевая — усыпить и спрятать в подвале, а потом выпустить.
ebooksa