Отбор женихов, или Эльф тяжелого поведения

22
18
20
22
24
26
28
30

И всё-таки я не выдержала:

— Что такое истинная пара для эльфа?

Я не ошиблась по поводу выводов, сделанных королём: глаза его загорелись.

— Истинная пара — идеальная. Это абсолютное понимание, единение душ и… — Лионель слегка покраснел, — и тел. Восхитительная гармония, о которой можно лишь грезить.

Звучало заманчиво.

— Отец встретил мою матушку очень поздно и успел прожить с ней лишь несколько лет. Но он любил повторять, что эти годы были лучшими, что каждый миг, каждая секунда были пронизаны счастьем, как летний воздух — солнечными лучами.

Лионель грустно улыбнулся.

— Все эльфы мечтают обрести избранницу. И я не собирался ехать на отбор, но…

— Но? — я приподнялась на подушках.

— Но дворцовый оракул сказал, что здесь я найду кое-кого очень для меня важного.

Лионель покинул кресло и опустился на колени возле кровати.

— И он не ошибся. Я встретил вас.

Глава 28

Откровения короля Ашенвилля заставили меня почувствовать себя неловко. Эти слова о том, что я — истинная пара, редкий счастливый шанс, эта горячая надежда во взгляде обязывали, не оставляли выбора. Кому нравится, когда на него давят, пусть и невольно?

Магическая лампа на тумбочке купала спальню в мягком, рассеянном свете. За окном обещанием грядущей зимы завывали ветра. Лионель стоял на коленях возле кровати, смотрел влюблёнными глазами, и на его лице явственно читалось ожидание.

Он хотел, чтобы я ответила на его признание?

Слова не находились. В голове вместо мыслей гуляло эхо. Ответить на это «оракул отправил меня сюда за вами» было нечего. По крайней мере, сейчас, когда я не испытывала к Лионелю Ашенвиллскому той самой особенной тяги, о которой спрашивала маман.

Если быть до конца честной, в эту конкретную минуту больше всего хотелось, чтобы эльф перестал меня смущать, поднялся с колен и ушёл. Но вместо этого он взял меня за руку.

Тонкая аристократическая ладонь сначала легла на постель поверх одеяла. С самого краешка. Будто случайно. Словно Лионель потерял равновесие и был вынужден опереться на мою кровать. Возможно, он проверял границы дозволенного, а я, наивная дурочка, напрасно его не одёрнула, ибо спустя минуту наглая рука скользнула выше, накрыв мои пальцы.

Это было уже слишком. Никакая истинность не давала ему права торопить события.