Смертельный рейс

– А если я не поеду? – Сосновский продолжал лежать и только приподнял одну бровь.

– Это в твоих интересах! Я бы обрадовалась, если бы ты не поехал, но, к сожалению, ты слишком хитер и чувствуешь опасность. У тебя пять минут!

Анастасия вышла, громко хлопнув дверью. Последние слова Михаилу не понравились. Он никак не мог расшифровать эту женщину, не мог понять ее чувства. Настоящие или наигранные?

Одевшись, он сбежал по лестнице. Шереметьева сидела за рулем с каменным лицом и смотрела вперед. «А не скотина ли я, – подумал Сосновский. – Ладно, сейчас не до эмоций».

Он открыл дверь и сел на переднее сиденье. Машина понеслась по улице.

– Настя, прости, если обидел, – вцепившись в ручку двери, сказал Сосновский. – Ты нас разобьешь!

– Тебя с удовольствием!

– Настя, я просто скотина, но ты мне правда нравишься!

Зачем он это ей говорил, для чего? Они могут больше и не увидеться никогда. В этом огромном мире, на этой войне цивилизаций. Что ему эта женщина? Но что-то внутри протестовало и кипело. Он должен был заслужить ее прощение. Она была искренней, ведь была же!

– Дура, да прости ты меня! – рявкнул Сосновский с такой яростью, что у самого зазвенело в ушах.

Неожиданно Настя сбавила скорость. Дорога пошла под уклон. Начались трущобы. Машина подскакивала на кочках и выбоинах.

– За поворотом стоит машина, – каким-то незнакомым голосом сказала женщина. – Я остановлюсь, а ты пересядешь на ее заднее сиденье.

– Опять он? – спросил Сосновский.

– Да, – коротко ответила женщина и, помедлив, добавила: – Будь осторожен. Думай, прежде чем сделать очередной шаг.

– Ему можно верить? – неожиданно для самого себя откровенно спросил Михаил.

– Думаю, что теперь уже можно, – ответила Настя и нажала на тормоз.

Родзаевский вел машину сам. Когда Михаил уселся на заднее сиденье, он сразу тронулся и повел машину к выезду из города. Они плутали по каменистой дороге между деревьями, несколько раз выезжали к реке. У Сосновского сложилось впечатление, что машина вернулась снова в город, но с другой стороны.

Родзаевский остановился и заглушил мотор.

– Мы не кататься с вами выехали. Слишком сомнительное удовольствие. Я хотел еще раз поговорить. Теперь уже это моя личная инициатива, а не просьба полковника Икэду.

– Я запомню эту фамилию.