Смертельный рейс

Лошади шли медленно, но все равно скорость была больше, чем у пешего путника, нагруженного оружием, продуктами, радиостанцией. Сержант Охлупкин, которого специально выпросили у Гончаренко, ехал впереди, сверяясь с картой и присматриваясь к приметам на местности. Прямого пути в тайге не бывает. Сержант вел группу удобными путями, делая поправку на изменения маршрута и пройденное расстояние. Если погода не испортится, то к вечеру вполне можно будет выйти к озеру Мюрю.

– Получается, Артамоновой помог скрыться Почетаев, – снова стал рассуждать Шелестов, когда их с Буториным лошади поравнялись. – Судя по описанию, это он приезжал за ней на машине. Машину нашли только сегодня ночью в распадке. По времени совпадает с твоим свидетелем на аэродроме, который видел метеоролога последним.

– Полтора суток мы им подарили, – с сожалением покачал головой Буторин. – Теперь неизвестно, где искать. Все-таки лучше бы я занялся беглецами, а ты один с ребятами сюда поехал. Или ты серьезно думаешь, что они всей сворой кинулись забирать из разбитого самолета дипломатическую почту? Боюсь, она уже утонула в болоте вместе с самолетом.

– Может, так, а может, и нет, – усмехнулся Шелестов. – А то, что там такие болота, это даже хорошо. Вечером они скрылись, ночь пересидели в тайге. Далеко в темноте по этим дебрям не уйдешь. Потом день до озера. Ночь там. Да они просто ничего не успели сделать. А за сегодня могут успеть. Вот тогда мы побегаем! Сколько, по твоим подсчетам, в тайге могло остаться диверсантов, с учетом уничтоженных?

– Я насчитал три группы по шесть-восемь человек. Одну группу мы уничтожили полностью. Во второй было четверо убитых и в последней – четверо. Если по максимуму, то от четырех до восьми человек. Но это вряд ли. Кто-то ушел с Сосновским. Мне сказали, что, судя по следам, сопровождавших было двое. И от пограничников пришло сообщение о двух оставшихся на тропе трупах и двух нарушителях, которых они пропустили на ту сторону. Так что четыре-шесть человек, не больше.

– М-да. – Шелестов подстегнул лошадь, чтобы шла быстрее. – С учетом арестов можно сказать, что мы их разгромили, и сейчас работоспособных агентов здесь не осталось. Ведь они все пришлые. Была пара местных пособников, и все.

– Все же надо выждать, а вдруг они затаились, вдруг хотят, чтобы мы так думали. А потом снова начнутся аварии и несчастные случаи. Ты уверен, что резидент – Артамонова?

– Коган уверен. Она его вербовала по-настоящему. Он пришел к ней и разыграл растрепанные чувства и полную потерю смысла жизни. Сделал вид, что почти купился. Но все испортил этот раненый диверсант. Пришлось ей его убивать и скрываться. Она была уверена, что вскрытие покажет, что раненый умер не сам. У нас есть преимущество в том, что отсюда не так легко скрыться. Ориентировки разосланы на всех фигурантов.

Сосновский потянул Анастасию за руку. Женщина удивленно и немного насмешливо посмотрела на него, позволяя завести себя в комнату. Михаил захлопнул дверь, прижал Шереметьеву к стене и положил ладонь на ее щеку, проведя пальцем по брови, подбородку, потом по губам.

В глазах Анастасии появились чертики, и он припал к ее губам жадным нетерпеливым поцелуем. Слабая попытка упереться руками ему в грудь не увенчалась успехом. Он обнял женщину, прижал к себе и стал целовать ее губы, лицо, шею неистово, как одурманенный. Еще миг, и вот уже властная мужская рука ласкала грудь Шереметьевой.

Женщина тихо постанывала, вцепившись ноготками в плечи Сосновского. Он подхватил ее на руки и понес к кровати… Очень трудно было избавиться от мысли, что он выполняет то, что и предполагалось этими людьми, что Анастасию ему именно для этого и подставили. Для исполнения его плотских желаний, для того, чтобы он потерял голову и осторожность. И Михаил старался, вовсю доказывая, что голову и осторожность он потерял.

А потом они лежали на серых простынях, и он поглаживал ее руку выше локтя, удивляясь нежности тонкой кожи.

– Сумасшедший, ты мне две пуговицы оторвал на блузке, – тихо проговорила женщина.

– Если бы не оторвал, было бы скучно, – усмехнулся он. – Что же это за страсть, если ничего не порвать. Ты ведь не поверила бы в мою страсть, правда?

И тут случалось неожиданное. Шереметьева повернулась к нему, опалила гневным взглядом и с силой замахнулась. Сосновский в последний момент сумел перехватить ее руку.

– Я тебе не шлюха, – с гневом в голосе выпалила Анастасия. Ее губы тряслись от негодования. – Убирайся вон!

– Куда же я уйду? – обескураженный такой непредвиденной реакцией, пробормотал Сосновский. – Я здесь живу. И потом, ты же мне что-то хотела сказать? Для чего-то ты ко мне пришла?

Анастасия мгновенно вскочила с кровати и принялась одеваться. Михаил лежал, заложив руки за голову, и наблюдал, размышляя о том, что эта женщина или хорошая актриса, или он перестал что-то понимать в женщинах. Неужели любовь? Такая скоропалительная и непредсказуемая? Или у нее мужчины давно не было? Так вон Радзаевский не такой старый и не выглядит евнухом.

Одевшись и поправив воротник, Анастасия застегнула жакет так, чтобы не было видно оторванных пуговиц. Потом повернулась к Михаилу и холодно сказала:

– Спускайся к машине. Мы выезжаем через пять минут. Тебя хотят видеть.