— Все из-за тебя… Я б уж давно был дома, черт побери…
Теперь очередь немца поинтересоваться, что это там водитель бормочет. Такая реакция человека с пистолетом приводит меня в состояние искренней радости. Румынского он, стало быть, не знает. Я перевожу, что шофер просто недовольно ворчит. Это сообщение вызывает бешенство немца.
— Скажи ему, что я не намерен шутить! Пусть не жалуется, я заплачу вдвойне… Со мной эти фокусы не Пройдут, если окажется, что бензин есть, а он меня надувает. Пристрелю как собаку…
Перевожу эту угрожающую речь слово в слово, а под конец добавляю свое:
— Слушай, дядя, внимательно, что тебе я скажу!.. Когда подъедем к «Буфету», изобрети какую-нибудь поломку. Положись на меня, все будет в порядке.
— Если мне стукнет в голову, так могу вообще всадить машину в телеграфный столб. Сам сдохну, но заодно еще двух мерзавцев угроблю… — честно предупреждает меня таксист.
Меня этот ответ устраивает. Однако немец что-то унюхал и угрожающе рычит:
— Э-э, что он там болтает?
— Я ему посоветовал быть серьезным и послушным, со мной тоже шутки плохи… А он свое ноет, что карбюратор барахлит… Говорит, на большой скорости может выкинуть номер.
— Я разбираюсь в карбюраторах, — заявляет немец.
Таксист понимает наш диалог со своей колокольни:
— Если продашь меня…
— Делай, как я сказал. Выкрутимся.
Немец все же не дурак. Он что-то заподозрил и на всякий случай категорически требует:
— С этой минуты ни слова вы оба! Иначе стреляю!
Я лично не сомневаюсь, что так оно и будет. Но чтобы он не думал, что запугал нас, бодро говорю по-немецки:
— Должен же я ему перевести то, что вы сказали, верно?
Немец неохотно кивает, и я тут же спешу «перевести» своему соседу еще кое-что:
— Действуй, как я сказал. Только лучше не у «Буфета», а подальше, в парке… И проглоти язык, а то он выстрелит.
Не знаю, удалось ли мне завоевать его доверие. Бросаю короткий взгляд через плечо — пистолет на том же месте. Мы едем вперед прямо на анемичный свет маскировки. Доезжаем до площади Виктории. Какой-то трамвай загораживает нам путь. Так, надо подумать… От нашего штаба нас отделяет каких-нибудь двести метров. Если я молниеносно выскочу из машины, немцу останется только одно — выскочить следом за мной. Но я не могу бросить на произвол судьбы водителя. И еще одна мысль удерживает меня на месте — этот немец мне интересен. Откуда он вообще взялся? Из миссии? Если да, то почему не поехал в Отопени на служебной машине? Побоялся, видно, что машину остановит наш патруль… По плану операции «Стежар» выезды из города патрулируются. Для любого немца Отопени — это прежде всего «Вальдлагерь» Герштенберга. Почему же этот налетчик в штатском так спешит туда? Не дипломатический ли он курьер? Или, может, офицер связи? Не исключено — ведь телефонная связь немецких войск сейчас бездействует.
ebooksa