– А вот это не твое дело, – с каким-то смущением сказал полковник. – Есть приказ. Будь добр выполнять его. – В этих его словах присутствовал какой-то осадок, угадывалось легкое беспокойство.
Впрочем, члены опергруппы встретили эту новость с энтузиазмом.
– Да, здесь неплохо, товарищ майор, – сказал, сияя, как начищенный самовар, Куделин. – Экзотика, обстановка, иногда пострелять дают. Но смертельно надоело. Бесит уже все. Мы столько хороших людей здесь оставили! Все о них напоминает.
– Тебя что-то смущает, командир? – осведомился Кустовой. – Это не связано с неким старшим лейтенантом женского пола? Вы так мило сегодня с ней общались.
– Заткнись! – огрызнулся Вадим. – Умнее ничего не придумал?
С упомянутым старшим лейтенантом женского пола он снова пересекся на закате.
Дорога от замка убегала в лес, пропадала за склоном, изрезанным промоинами. Сквозь шапки сосен виднелась долина, крыши домов, солнце, заходящее за кряж. Оно напоминало воспаленный глаз, темно-багряное, зловещее.
Рядом раздался шорох, майор вздрогнул. Женский профиль был слегка размыт в сгущающихся сумерках, но смотрелся очень даже привлекательно. Вадим с трудом оторвал от него взгляд.
– Не докучаю вам, товарищ майор? – тихо проговорила женщина. – Я тоже люблю смотреть на закат. Глядишь вот так, и все кажется мирным, не опасным, словно и нет никакой войны.
– Да, завораживает, – сказал Вадим. – Но солнце нынче ядовитое, тревожное какое-то. Небо вокруг него багрянцем переливается.
– Это не значит, что произойдет что-то ужасное, – с усмешкой проговорила женщина. – Согласно народным приметам, стоит ждать сильный дождь или ветер. В нашей стране иногда так и случается. Как в Румынии, не знаю. Вадим, вы сказали товарищу Гавриловичу, что вас отзывает начальство. Это так?
– Да, Вера, мы завтра уедем. Это приказ. Иван Филиппович выражает недовольство, да? Мне показалось, что он слегка растерялся от этой новости.
– Мне он такого не сказал, но явно недоволен. Обстановка в этом замке, знаете ли, еще та. – Женщина поежилась. – Не наше это все, чужое, европейское, махровой стариной отдает. В этих стенах даже храбрый человек почувствует свою беззащитность перед чем-то неведомым.
– Вы суеверная?
– Вовсе нет. Материалистка до мозга костей. Не верю ни в вампиров, ни в оборотней, ни в привидения, пока сама их, конечно, не встречу. Но уверена, что этого никогда не произойдет. Просто обстановка здесь гнетущая, особенно в подвалах. Заглянула я в темный уголок, и волосы зашевелились, мурашки по коже побежали. Жуть, в общем. А что случилось вчера с вашей головой, Вадим? – Она кивнула на повязку. – Ткачук смеется, говорит, что с вами курьез произошел. Вы с привидением столкнулись, оно испугалось советского офицера, от страха материализовалось и ударило вас по голове. Это шутка, возможно, не совсем удачная. Ваш личный секрет? Учтите, вы завтра уедете, а мы останемся в замке с этим привидением.
Он неохотно рассказал ей о том, что с ним случилось.
Она втянула голову в плечи и сказала:
– Знаете, Вадим, шутки шутками, но вас ударил человек. Зачем он пришел в бельэтаж, можно догадаться с первого раза. Допустимо и случайное появление. Например, любознательный боец решил пощекотать себе нервы или кто-то из прислуги обходил вверенную территорию. Но зачем бить по голове? Этот человек не мог вас не узнать.
– Не мог, – подтвердил Вадим. – Я голос подал.
– Думаете, он придет еще раз? – Женщина замерла.