Она стояла совсем рядом, и у него возникло предательское желание обнять ее за плечи.
– Вадим, а давайте устроим засаду. Притаимся в одной из комнат, а когда он придет, схватим его и посмотрим, что это за фрукт такой.
– Звучит заманчиво, Вера. – Его снова посетила недостойная мысль о том, что он с удовольствием провел бы с ней в темноте час-другой. – Но от этого не будет прока, уж поверьте. Вчера ему не повезло, и повторно он не придет, если не полный идиот, конечно. Я собираюсь выставить в бельэтаже усиленный пост, и мерцать на виду эти парни не будут. Так что мне очень жаль. Ваше предложение было весьма ценное.
– Ну и ладно, – заявила женщина. – Значит, буду спать. Прошлая ночь выдалась бессонной, днем глаз не сомкнула. Буду смотреть мирные сны.
– Сны Веры Павловны? – пошутил майор.
– А вот это я слышу очень часто. Простите, Вадим, вы не оригинальны.
– Нет, это вы простите, Вера, но так бывает. Что на уме, то и на языке. В глубине души нам всем хочется сумничать, произвести впечатление.
– Ладно, прощаю, – с улыбкой сказала женщина. – Хотите постоять еще немного, Вадим?
Он хотел. Еще как! Но какой в этом смысл? Понравится женщина, а завтра уедет. Война разбросает их, и они уже не встретятся.
Но майор продолжал стоять на месте, потянулся к папиросной пачке и спросил:
– Вы замужем, Вера?
– Нет. – Она покачала головой. – Но была. Мы с этим парнем жили в одном подъезде. Представляете, как скучно? Шучу я, не берите в голову. Учились в одной школе, потом в одном техникуме. Когда он предложил мне выйти за него замуж, это было настолько естественно, что я даже не собиралась отказываться. Через год родилась девочка, еще через полгода его мобилизовали. Он погиб на войне с белофиннами, под Выборгом.
– Простите.
– Дочку зовут Настя, вот смотрите, она живет в Актюбинске с моей мамой. – Вера извлекла из кармана выцветшую фотографию. – Это снимок сорок первого года, другой у меня нет. Здесь Насте два годика.
– Замечательная девчонка, – сказал Вадим. – Светлая, прямо как солнышко.
– Мама пишет, что волосы у Насти потемнели. Сейчас она больше похожа на меня, чем на Николая.
У нее повлажнели глаза.
Вадим сменил тему, стал заговаривать ей зубы.
Они стояли тут довольно долго. Это уже становилось неприлично.
Уплотнились сумерки. Только далеко на западе, в горной седловине, поблескивал багрянец.