Бригадир повернулся к Ключареву:
— Что это значит?
— Балда, и больше ничего. Напрасная с ним маета.
— Поставлю другого.
— Ничего не выйдет. Все они безголовые.
— А Тансык? Через два-три месяца он будет хорошим помощником машиниста.
— Выродок какой-нибудь.
— И другие немножко понимают. Этот же ничего, ни бум-бум, никуда!
Бригадир уехал в величайшем недоумении. Ключарев побежал к машинистам:
— Ребята, хотите избавиться от учеников? Всех снимут, и мы будем святы… — Он рассказал, что проделывает с Урбаном. — Ручаюсь, никогда ничего не поймет и не скажет, что с ним не занимаются. Мой все долбил: «Учат здорово». Как же не здорово? Потеет, трясется от усталости. Шутка ли, восемь часов простоять проглядеть на чертову карусель. Удивляюсь, башка крепкая, другой давно бы спятил.
Машинисты посмеялись, но отказались подражать Ключареву.
— Ляд с ними, стараться не за что, не будем, а по-твоему… слишком.
— Тогда держите язык, — предупредил Ключарев. — Нового поставят — так же… А то захотели — машинистом будь и болванов отесывай, и все за одну ставку.
На радостях, что провел бригадира, он достал литр водки, пил, корчился от хохота и орал на Урбана:
— Шире глаза, дьявол, учись! Мне за тебя от бригадира влетело. Мне бы ихнего Тансыка, я бы его выучил. Лубнов — дурак.
Тансык зашел проведать Урбана. Он хотел расспросить, как идет его учение, выкурить с ним трубку, поболтать о всякой всячине.
Урбан глядел на машину, Ключарев лежал пьяный и бубнил языком. Тансык присел на порог, достал кисет и трубку; он думал, что Урбан освободится и подсядет к нему. Все рабочие и машинисты делали так — в перерывы между делом закуривали.
— Что ты делаешь? — спросил Тансык.
— Учусь.
— Учишься? Иди, закурим!
ebooksa