— Два десять. — Ханжа бросил на стол смятые бумажки. Он был самым старшим и ловким из птичников, дяденьку ненавидел и всегда ехидно морщил перед ним свое широкое рябое лицо.
Дяденька пересчитал билеты и вышел.
— Полтину утаил, — бросил ребятам Ханжа, — не дурак я работать за одни помои.
— Бить будут.
— Ладно, полтина дороже кожи. — Ханжа презрительно сплюнул.
Вернулся дяденька и с ним парнишки, что увели Мишутку.
— Куда дел полтину, сукин сын? — Старик схватил Ханжу за горло. — Пропил, стерва, горло перехвачу!
— Съел… достань… вынь из брюха… — хрипел Ханжа и отбивался.
— Васька, Колька, взять его! — закричал старик.
Ребята схватили Ханжу сзади. Он успел дать им в зубы, а дяденьке ногой в брюхо — и упал. С него сняли штаны, связали ему ноги, и по голому телу долго били ремнями. Дяденька помогал сам. Спина у Ханжи почернела и вспухла.
— Иди, пес. Лишить его гривенника! — велел дяденька.
Ханжа встал и крикнул дяденьке:
— Красным донесу, узнаешь! — и вышел на улицу.
Борька Кулик шепнул Яшке:
— Смелей, не трусь, — и подвел его к дяденьке. — Новичок, — сказал он, — хочет работать с птичкой.
Дяденька взял Яшку за плечо и начал допрос:
— Семья есть?
— Мать выгнала! — бойко отвечал Яшка. — Сказала: корми сам себя.
— Красть будешь?
— А ты лови!