— Проглотит!
— Давно ли нашим братом был, а поманил Ефим Спиридоныч, сразу свиньей стал.
— Хорошо жить захочешь, всем сделаешься, — переговаривались птичники.
Вошел Ханжа и стал в круг.
— Больно отлупили? — спросил его Кулик.
— Попробуй, сам узнаешь. У меня заживет, вот у Ефимки долго саднить будет. Припомню я ему, за всех рассчитаюсь.
— Что сделаешь? — метнулись ребята.
— Красноармейцев приведу, покажем ему птичек-счастье!
— Убьет он тебя.
— Сначала сам протянет ноги, а я у него поучусь.
В дверь заглянул Васька.
— Эй, Ефимкин шпион, поди сюда! — крикнул Ханжа.
— Что глотку дерешь?
— Ага, откликается, иди, иди не бойся!
Васька вошел и спросил:
— Ну?
— Поклон Ефимке передай, скажи, что скоро увидимся, в гости приду, ремни из его шкуры вырежу. Посторонись, морда, Ханжа идет!
Ханжа ударил Ваську в лицо и выбежал. Тот схватился за щеку, упал и завыл собакой. На вой Васьки прибежали Колька и сам Ефим.
— Выпороть их, всю эту сволочь! — крикнул он, но, уходя, прибавил: — Не надо.
Ваську унесли во второй этаж, в комнаты Ефима.