В эту ночь Еремка взял свой дорожный мешок и палку, в дверь стойла покликал Лысанку, и когда конь высунул голову, поцеловал его в белую звездочку на лбу: «Прощай, Лысанушка!» — прошел к мосту, напился из речки — в последний раз — и повернул на Сибирскую дорогу.
Долго шел Еремка, больше месяца, а места будто все те же, родные: кругом овсяные и ржаные поля, речки, стада, гуси, по берегам русские деревни, только лугов таких широких, как у Черного Ключа, нигде не было.
Сапоги истрепались, опорки бросил в канаву при дороге и шел босиком, железный конец на палке притупился и заблестел, как серебряный, мешок давно болтался пустой. Письмо, где был адрес нового поселения, сильно потерлось, его часто приходилось показывать, когда спрашивал дорогу «до мамки».
Множество раз повторял парень, что в Сибири у него есть новая изба, с двумя окошками на улицу, перед ними большая-большая береза, а кругом, за околицей — лес, который почему-то зовут тайгой.
— По коей же дороге идти мне? — спрашивал он.
— Прямо, прямо. — И все одинаково махали рукой на восход солнца. — По любой дорожке: все к тому месту ведут.
Немало удивлялся Еремка: какие чудные дороги, все в одно место идут, и пытался узнать:
— Далеко ли идти мне?
— О… хватит, не одни ноги износишь, идучи.
Потянулись поля со спелыми ржами, на полях жнецы. Почудилось однажды Еремке, что дошел он до своего нового дома. С бугра увидал он деревню и на отлете новую стройку, третья изба с краю в два окошка, перед ними береза, кругом лес — тайга.
Еремка кинулся бегом в деревню, только дорога пылится под ногами. Толкнулся в ворота, закрыты, постучал в окно — выглянула незнакомая бабушка.
— Мамка моя, дедушка, Маринка и сестренка Глашка здесь живут?
— Чей же это ты, откуда такой, что не знаешь, где твои родные живут?! — удивилась бабушка.
Почуял Еремка, что ошибся, и заплакал. Пожалела бабка парня, босого, худого, в рваной рубахе и в рваных штанах, затащила в избу. Еремка достал письмо и прочитал уже неведомо в который раз.
— Жалко тебя, парень, а сказать надо: много тебе идти придется, и не знаю, дойдешь ли. Скоро будут высокие горы Урал, за ними Сибирь, и надо идти по ней долго-долго, перейти много больших рек. Лучше тебе вернуться назад, аль здесь у кого остаться.
— Нет, пойду.
— Дорогу на Урал-хребет спрашивай. Возьми-ко от меня. — Старуха дала рубашонку, штаны, в мешок сунула большой каравай, вывела Еремку за околицу на тропу. — Иди по ней, выйдешь на железную дорогу, она приведет к горам. Берегись, под колеса поезду не угоди!
Уходил Еремка, старуха долго крестила вслед ему сухой желтой рукой.
Бежали вперед два рельса дороги, как два берега высохшей реки. Еремка шел и считал шпалы. Не хватало Еремкиного счету, а шпалам впереди и конца не видно.
Обгоняли Еремку поезда, вагоны были набиты разным людом, больше солдатами. На подножках, на буферах и на крышах солдаты. Искал среди них Еремка своего отца, а поезда проходили быстро, и не удавалось ему разглядеть ни одного лица.
ebooksa