«Ничего, сойдет, Грачев не узнает, затылком-то он все-таки не видит», — усмирял Лешка свою тревогу, что нарушил приказ.
Но спокойно лежавший Грачев вдруг зашевелился, повернул к Лешке голову, а затем и руку с револьвером. И Лешку точно перебросило вихрем на указанное место. Он не заметил и потом не припомнил, чем поранил левую руку, где оборвал у мешка одну лямку. Кусочек его жизни от того момента, как Грачев пригрозил револьвером, до выстрелов на дороге, потерялся навсегда.
Выстрелы вернули Лешке зоркость и память. Он видел, что вслед за выстрелами верховые немцы упали, один сразу вниз головой, другие медленно, цепляясь руками за седла и стремена, а немец с двуколки побежал в кустарник. Затем он перекувырнулся, его, должно быть, саданула пуля, и круто переменил направление, прямо на Лешку. И опять будто не своей, а чужой силой Лешка вскочил и, топчась на месте, закричал так дико, что самому стало страшно. Немец тоже испугался и от испуга остановился. Тут другая пуля срезала его окончательно.
К Лешке подбежал усач, схватил за руку, потянул к дороге. Когда выбрались на нее, там уже не было ни немцев, ни коней, ни двуколки — все полетело в овраг. Партизаны торопливо забрасывали землей пятна крови на мосту. Забросали, поправили оружие, которого стало больше, и перебежали в лес.
С полчаса шли быстро, молча, а дальше Грачев сразу сбавил шаг, подозвал Лешку, протянул ему какую-то штучку — два железных кольца, скрепленных небольшой цепочкой.
— Это, парень, тебе на память!
Лешка удивленно вертел незнакомую увесистую штучку.
— Не узнаешь? Не встречал? Кандалы. Немцы десять пар везли. Чуешь кому?
— В первую голову моей мамке, дяде Луке.
— Пожалуй, и тебе не миновать бы. Десять пар. Аккуратный, предусмотрительный народ немцы.
— И мы ничего себе, — весело сказал усач.
— Не хаю. Лешка, ты надень их, попробуй. Глубже немца узнаешь. Протягивай руки. Что, ранили?
— Царапина. Подсохла уж…
— Подсохла, а кандалики пробовать пока не стоит.
— Десять пар, — бормотал Лешка. — Ну, мамке, ну, Луке, ну, мне. Остальные кому же?
— Всем подряд.
У знакомого уже перехлеста троп партизаны разделились. Грачев с Лешкой пошли в Березовый лог, остальные свернули вправо.
Наедине Грачев сказал Лешке:
— За тобой два нарушения командирского приказа. Остановился не в указанном месте — раз, вскочил, когда приказано было лежать, — два. В другой-то раз к делу получилось. Не вскочи ты да не ошарашь немца воем — пожалуй, и умотался бы немчик. За это я тебе оба нарушения прощаю. Но помни: прощают только однажды. И орал же ты, я думал — кишки из тебя выпустили. Испугался?
— Не знаю.
ebooksa