— Лучше некуда. — Гаврил Петрович глубоко вздохнул. — Как тут у вас? — и снова вздохнул. Было страшно спрашивать, точно подниматься в атаку, но и обойтись молчком нельзя. — Где мои?
Кузьма нахмурился, опустил голову. Степан быстро вышел, будто по неотложному делу.
— Твои… там… — Кузьма ниже опустил голову.
— Расстреляли? — догадался Нагорнов.
— Да.
— Всех?
— Да.
— За что?
— Аннушка укрывала нас, партизан.
— Где схоронены?
— Не знаю. Увезли куда-то в лес. — И Кузьма вышел.
Гаврил Петрович, не сознавая, что делает, схватился руками за столешницу. Она треснула, один край отломился. Гаврил Петрович зло бросил обломок, пинком ноги открыл дверь и пошел сквозь бурьян туда, где была его усадьба.
Там лежало широкое пепелище и в нем зияла страшная рваная яма, какие оставляют тяжелые авиационные бомбы. Нагорнов перегнулся через край ямы, внимательно оглядел ее рыжую глинистую глубину. Заметил на дне большой, посинелый в пожаре гвоздь, возможно, от его, нагорновской, стройки, но не сумел узнать его в лицо и не получил от этой находки никакой радости. Негодный для хозяйства и бесполезный для души гвоздь Нагорнов оставил лежать в яме, попросил у Степана железную лопату и начал перекапывать пепелище. Ему хотелось найти что-нибудь определенно свое, к чему касались руки его жены, его детей.
Деревянное, понятно, сгорело. Но железное: топор, молоток, скоба, крючок от двери должны сохраниться. И копал, копал. Стало жарко и от работы, и от поднявшегося солнца. Нагорнов сбросил гимнастерку и продолжал копать.
К нему начали собираться люди. По Новоселкам уже знали все, что вернулся Гаврил Нагорнов и, даже не присев, прямо с ходу, взялся перекапывать усадьбу. Не рехнулся ли?! Соседи в страхе и печали наблюдали за ним. Гаврил Петрович, наконец, потерял надежду найти что-либо нужное, спустился в яму, поднял гвоздь, положил в карман, надел гимнастерку, очистил с сапог налипшую глину и задумчиво пошел в сельсовет.
Кузьма и Степан шли рядом с ним, в ногу, все прочие в отдалении.
— Гаврил Петрович, закусим. Пора уж, Солнце-то эвон где, — сказал Степан, беря Нагорнова под локоть.
— Успеем, — отозвался Нагорнов, — теперь время все наше, а торопиться нам некуда.
— Как некуда? — удивился Степан.
— Во всяком случае, с едой. Вот что скажи: тут есть поблизости ребятишки?