— Жрать хочу, — ответил Яшка.
— Жрать хочешь — работай!
— А где работать? Тебе легко говорить, буржуй!
Они стояли на тротуаре, а мимо них, заполнив улицу во всю ширину, шли красноармейцы под музыку медного оркестра, на потных конях скакали молоденькие комиссары, катились двуколки и, выбивая колесами каменные брызги, громыхали трех- и шестидюймовые пушки.
— Хочешь работать, как я? — спросил подросток.
— Заговаривай зубы, — огрызнулся Яшка.
— Ей-ей, устрою. Ты думаешь, что у меня своя птичка? Нет, брат… Я такой же, под стать тебе.
— Чья же?
— А ты думал, моя? Ты думаешь — и у других свои птички?
— Буржуи вы… За день сколь пятачков вам передают, не сосчитаешь.
— На Суконной дяденька добрый есть, он нам и дает птичек, много их роздал. — Подросток усмехнулся. — Хороший дяденька.
— И мне даст?
— С почтеньем…
— Я пойду к нему, где он? Скажи!
— Идем вместе, сведу!
— И за это ничего он не возьмет?
— Тебе еще платить будет.
— Платить будет?! — удивился Яшка.
— И кормить тебя будет, — добавил подросток.
Перед Яшкой открывался рай. Условились, что вечером встретятся на мосту через Булак и пойдут вместе к доброму дяденьке на Суконную.