Безымянные

22
18
20
22
24
26
28
30

– И даже этот? – Номер Четыре ткнула пальцем в восьмилучевую звезду.

– Да, все, – с серьёзным видом кивнул Кенджи.

– У тебя есть идеи, что всё это значит?

– Ну, – Кенджи посмотрел на скалу, – я думаю, что об этом говорил Номер Семь. Наверное, зачёркнутые имена подтверждают догадку, что их здесь нельзя называть… А возможно, это список…

– Список чего? Кого?

– Не знаю. Например, тех, кто здесь когда-либо оказывался.

– И все они зачёркнуты?..

– Номер Четыре, это только предположения…

Зайна некоторое время о чём-то напряжённо размышляла, а затем спросила:

– Что ты думаешь про символы?

– Ну, смотри, их немного. Давай по порядку: восьмёрка – это подтверждение твоей идеи.

– Моей идеи?

– Да, ты же говорила, что не случайно нас здесь именно восемь. С остальными символами сложнее. Они все крайне примитивные. Знак бесконечности. Окружности с точкой внутри и без неё. Это может быть что угодно. Восьмилучевая звезда мне вообще ни о чём не говорит.

– По мне, всё это бессмысленно, – Зайна вздохнула. – Я не вижу связи. Твои догадки, может быть, и верны, но они остаются только догадками, их нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть. Как думаешь, почему все надписи такие мелкие?

Зайна ещё раз присмотрелась к скале.

– Как вообще возможно так чётко выцарапать их? Для этого нужны инструменты.

– Я тоже задавался этим вопросом, но мыслей на этот счёт у меня нет.

Какое-то время оба молчали.

– Я вот чего не могу понять, – произнёс Кенджи. – Надписи на разных языках. Очевидно, что их сделали люди, принадлежащие к разным народам. По сути, такие же, как и все мы: я имею в виду нас восьмерых. Но при этом мы же здесь изъясняемся на одном языке.

– Ну, по этому поводу у Номера Три была целая теория, – Зайна усмехнулась. – Что он там сказал? Вавилонская башня?