– Он что-то натворил? – спросила женщина.
– А что – мог? – пристально глянул на женщину Завьялов.
– Откуда мне знать? – дернула плечом Надежда. – Мог, не мог… Мне он ни о чем не докладывал. А коль так, то и сказать мне нечего. Не стану же я возводить на человека напраслину?
– Напраслину – не надо, – согласился Завьялов. – А все же кем он вам был?
– Ну, мужем! – с вызовом ответила Надежда. – Я женщина вдовая, а одной – попробуй проживи! При немцах-то! Так что – имею право! Или нельзя?
– И что, брак был зарегистрирован? – спросил Волошко.
– И кто бы его нам зарегистрировал! – фыркнула женщина. – Немцы, что ли? А вы ушли так далеко, что и не дозовешься… Ой! – прикрыла она рот ладошкой. – Говорю, как мельницей мелю! Простите дурную бабу!
– Ничего, – улыбнулся Завьялов. – За что тут просить прощения? Оно ведь и вправду – мы были далековато…
– Вот то-то оно и есть, – горестно сказала женщина.
– Как его зовут? – спросил Завьялов.
– Вот те на! – удивилась женщина. – Неужто не знаете?
– Мы много чего знаем! – значительно сказал Волошко. – А твое дело не задавать нам вопросы, а отвечать. Понятно тебе или не понятно?
– Никитой его зовут, – неохотно ответила женщина. – А фамилия Филиппов.
– И откуда ты это знаешь? – удивился Волошко.
– Как он мне назвался, так я вам и говорю, – спокойно ответила женщина. – А что, его зовут как-то по-другому?
– Как вы с ним познакомились? – не отвечая на вопрос женщины, спросил Завьялов.
– Да как… Обыкновенным образом. На базаре. Базар-то у нас работал даже при немцах. Вот там и познакомились. Слово за слово, улыбка за улыбкой… А улыбаться он умел! Не улыбка, а маков цвет! Такой-то улыбкой он очарует кого угодно. А я – женщина вдовая…
– И руки – нежные и мягкие, без царапин и мозолей, – добавил Завьялов.
– Да, и руки… – удивленно произнесла Надежда. – А про руки-то вы откуда знаете?
– Сказано тебе, мы знаем все! – недовольно повысил голос Волошко. – Вот что ты за женщина! Ведь сколько у тебя ненужных вопросов!