Пятая колонна. Рассказы

Филип. Да, наверное, знаю.

Антонио. Вот я бы умер по-человечески. Никогда не требую от людей невозможного.

Филип. Ну, ты же специалист. Слушай, Тонико. Кто хорошо умирает? Давай, расскажи. Вперед. Излей душу, поведай о своем ремесле. Знаешь, выговориться бывает полезно. Поговорил – и забыл. Все просто, ага? Расскажи, как все начиналось.

Антонио (явно приосанившись). Хочешь послушать? Тебе интересны какие-то определенные люди?

Филип. Нет. Парочку определенных людей я и сам видел. Я имею в виду, если разделить их по группам.

Антонио. Фашисты, только настоящие, молодые; эти – очень хорошо. Порой даже с шиком. Они свернули не туда, но шика у них не отнимешь. Солдаты; да, эти – в основном хорошо. Священники, с которыми я всю жизнь борюсь. Церковь же против нас. А мы – против церкви. Я уже много лет как социалист. В Испании мы – старейшая революционная партия. Но когда дело доходит до смерти… (Выражает жестом крайнее восхищение.) Умирают? Священники? Замечательно! То есть обычные священники. Я не имею в виду епископов.

Филип. И еще, Антонио… Ведь ошибки случаются, да? Если, к примеру, работать приходится в спешке. Ну, или просто ошибки; мы все их делаем. Вот я тут вчера промашку дал. Скажи, Антонио, у тебя ведь бывают ошибки?

Антонио. Ну, да. Конечно. Ошибки? Ну, да. Ошибки. Да-да… И очень горькие. Несколько было.

Филип. И как они умирали?

Антонио (с гордостью). Все до одного – превосходно.

Филип. Ах… (Такой звук издает боксер, получив сильный удар в живот.) И вот этим мы занимаемся. Знаешь, какое дурацкое название у нашего ремесла? «Контрразведка». Тебя это никогда не бесило?

Антонио (просто). Нет.

Филип. А меня давно уже бесит.

Антонио. Так ты же недавно в работе.

Филип. Двенадцать проклятых месяцев, парень, и это только здесь. А прежде – на Кубе. Бывал на Кубе?

Антонио. Да.

Филип. Там-то я во все и втянулся.

Антонио. Как это получилось?

Филип. Ну, люди начали неосмотрительно мне доверять. И наверное, именно эта неосмотрительность заставляла меня оправдывать их доверие. Ничего мудреного, просто – оправдывать, до какой-то степени. Со временем доверие возрастает, и ты справляешься. А потом, знаешь, сам начинаешь верить в это все. В конце концов, даже любить – наверное. Вот чувствую что-то, а объяснить не могу.

Антонио. Ты славный парень. Ты хорошо работаешь. Все в тебя верят.