– Разумеется, – осторожно согласился полковник, не понимая, куда клонит генерал.
– Превосходно! Ну, так давайте рассуждать по-военному! А болтовню о демократии и прочих подобных вещах оставим политикам. Итак. Мы хотим разрушить Берлинскую стену. Нам дан соответствующий приказ. Вы следите за моей мыслью?
– Очень внимательно, – с готовностью ответил полковник.
– Хотелось бы верить… – раздраженно проворчал генерал. – Ну, так следите дальше. Итак, приказ. А уж во имя каких политических хитросплетений он нам отдан, это нас интересовать не должно. Наше дело – выполнить этот приказ. Вы со мной согласны?
– Согласен! – отчеканил полковник.
– Просто замечательно! Итак, мы выдвигаем к этой проклятой стене нашу спецтехнику в сопровождении наших же танков и солдат. Русские с другой стороны стены выдвинули свои собственные танки. Как вы думаете, для чего они это сделали?
– Чтобы не позволить нам разрушить стену, – ответил полковник.
– Превосходно! – Генерал, похоже, решил изъясняться с полковником исключительно в ироничном тоне. – У вас просто выдающиеся аналитические способности! Вам с вашими способностями давно пора сидеть в персональном кабинете в Пентагоне, а не командовать базой в Западной Германии. Значит, чтобы не позволить нам разрушить стену. Итак, между нами и Советами образовалось нечто вроде танкового противостояния. Так сказать, паритет. А что, если они пожелают нарушить этот паритет? То есть призовут на помощь подкрепление? И их станет в два, в три, в десять раз больше, чем нас? И что случится тогда?
– Тогда они нас отгонят от стены, – сказал полковник.
– А если мы не захотим уходить? – спросил генерал.
– Они нас уничтожат, – сказал полковник. – Потому что их больше.
– Ну, а что нам нужно сделать, чтобы уравнять силы? – вкрадчивым тоном поинтересовался генерал.
– Привести в готовность наши силы, – ответил полковник.
– А где их взять? – просто уже запредельно вкрадчивым голосом поинтересовался генерал. – Можете не отвечать, я отвечу сам. На базе, которой вы командуете! Только там, и больше нигде! Потому что других наших баз поблизости нет! Такая досада! Вот нет, и все тут! Только ваши «Голубые цветы»! Ну а теперь скажите, сможете вы выдвинуться, если понадобится, к Берлинской стене? Не в принципе, а в самое кратчайшее время? Вот буквально через три минуты? Я жду ответа на свой вопрос.
– С учетом сложившейся обстановки… – осторожно начал полковник.
– Оставьте ваше словоблудие! – раздраженно прервал его генерал. – Я задал конкретный вопрос и требую такого же конкретного ответа! Так что же – сможете?
– Не сможем, – упавшим голосом произнес полковник.
– И почему же? – уже с бесшабашной веселостью поинтересовался генерал. – Молчите? А почему вы молчите? Вот видите, к чему привела ваша организационная бездарность! Можно сказать, что мы проиграли противостояние Советам! Оно только началось, а мы его уже проиграли! И все из-за вас! Вот к чему приводит нерадивость одного человека! Черт побери! Всего лишь один бестолковый полковник, и война, можно сказать, проиграна! Ну и каких наград вы ожидаете, полковник?
– Уверяю, что в самое ближайшее время мы ликвидируем последствия диверсии! – горячо заверил полковник. – Работы уже ведутся! Кроме того, будут пойманы и диверсанты! Их уже ищут!
– Что ж… – усталым тоном произнес генерал. – О ходе восстановительных работ докладывать мне лично каждые два часа! Каждые два часа – вам это понятно? Диверсантов – найти, причем они нужны живыми! Повторяю – живыми! Военного смысла это, конечно, не имеет, зато здесь присутствует политический смысл. Черт бы ее побрал, эту политику! В общем, действуйте! Иначе – вы мне ответите за все! Причем не только за то, что превратили базу в овечье ранчо, но даже за убийство Голиафа Давидом! Вы к нему, конечно, не имеете никакого отношения, но все равно ответите! Вам понятно?