– А может, мне сразу застрелиться, чтобы вам не мешать? – иронично произнес Муромцев. – Ну, так ты отдай приказ…
– Извини, – потер лоб Богданов. – Это я сгоряча. Не подумал…
– А ты – думай! – жестко произнес Муромцев. – Говорю же, со мной все в порядке. Почти…
– Вот и ладно, – примирительно произнес Богданов. – Значит, будем думать над поставленной задачей. А задача такая – проникнуть на территорию аэродрома. Причем немедленно. Это во-первых.
– То есть ночи ждать не будем? – уточнил Павленко.
– Какая ночь! – отчаянно махнул рукой Богданов. – Пока она наступит, такое может произойти!..
– Прилетят американские самолетики, приземлятся на аэродром, высадят американских солдатиков, и они тут же радостно устремятся к Берлинской стеночке… – невесело пошутил Дубко.
– Вот именно, – согласился Богданов. – И, главное, мы не знаем, когда именно они прилетят, эти самолетики. Может, через час, может, к вечеру… Так что – времени у нас нет. Проникнув на аэродром, нам надо постараться вывести его из строя. Чтобы ни один самолетик даже рядом не пролетел, не то что совершил посадку! И это – во-вторых. Ну и, заодно, в-третьих. Захватив аэродром, нам надо сообщить об этом по радио и дождаться наших истребителей. А им – далеко лететь! Аж из самого Советского Союза!
– Из чего само собою вытекает то, что можно назвать «в-четвертых», – дополнил Дубко. – Постараться остаться в живых.
– Ну, уж это как получится, – развел руками Богданов. – Итак, я вас слушаю…
В соответствии с традицией и правилами, сложившимися в спецназе КГБ, высказаться могли все. Конечное решение уже принимал командир, и это, по сути, было не решение как таковое, а приказ. Который надо было выполнять, согласен ты с ним или не согласен.
– Думаю, проникнуть на аэродром можно, – сказал Павленко. – Особенно с этой стороны, где мы сейчас находимся. Все-таки здесь – кустики, да и тыльная сторона. А она, как известно, охраняется не так бдительно, как все прочие стороны. Но… Ладно, попадем мы на аэродром. А что дальше?
– Как всегда – будем действовать по обстоятельствам, – пожал плечами Дубко. – Что же еще?
– А вдруг – обстоятельства сложатся так, что они помешают нам? Например, на нас обратит внимание охрана? И что тогда?
– Вступим в бой, – не очень уверенно предположил Дубко.
– И много ты навоюешь? – возразил Павленко. – Да даже если и навоюешь – что с того? На шум сбежится весь аэродром. И попробуй тогда выполни задачу! Падем смертью храбрых, только и всего. И много ли будет проку от нашей храбрости? Нет, тут нужно действовать как-то иначе. По-тихому…
– Это днем-то? – сказал Рябов. – Нам с Василием и ночью этого не удалось. Уж столько было шуму… А тут – среди бела дня.
– Значит, надо придумать какую-нибудь хитрость, – сказал Павленко. – Что-нибудь такое, чего они не ожидают. Или – на что они не обратили бы внимания.
– То есть мы будем у них на виду, а они нас будут принимать за своих? – уточнил Дубко.
– Примерно так, – сказал Павленко.