Другая страна

– Оказывается, ты не певица, а гадалка. Нужно купить тебе огромные серьги, яркую чалму и заставить наконец заняться делом.

– Смейся, смейся, паяц, – сказала она.

– Что тебе до них? Если он тянется к ней, а она – к нему, зачем нам лезть в их дела?

– А тебе все равно? Ведь Ричард – твой друг.

– Кэсс мне ближе, чем Ричард.

– Она сама не понимает, что делает. Имеет прекрасного мужа, который пошел в гору, и вместо того, чтобы с него пылинки сдувать, бегает трахаться с «белой рванью» из Алабамы. Нет, мне никогда не понять белых.

– Эрик не «белая рвань», его родители – очень обеспеченные люди, – возразил Вивальдо, покрываясь испариной вовсе не от жары и всей душой желая, чтобы у нее отсох язык.

– Надеюсь, они не лишат его наследства. Ты думаешь, Эрик может стать известным актером?

– Не вижу связи. Но, если хочешь знать мое мнение, – да, думаю, может. Эрик – очень хороший актер.

– Что-то долго он пребывает в безвестности. А чем он занимался в Париже?

– Понятия не имею, дорогая, но надеюсь, хорошо проводил время. По своему вкусу.

– А теперь он что-то изменил своему вкусу, – ехидно заметила Ида.

Вивальдо, вздохнув, мысленно приказал себе промолчать или сменить тему. Однако сказал:

– Не понимаю, почему тебя так волнует его личная жизнь. Ну, любит он перепихнуться с мужиком, тебе-то что?

– Он и с моим братом хотел перепихнуться, – взволнованно сказала она. – Хотел, чтобы Руфус стал таким же извращенцем.

– Послушай, если между ними что и было, то по взаимному согласию. Эрик не стал бы сбивать его с ног и насиловать. Успокойся, дорогая, и пойми – тебе известно о мужчинах совсем не так много, как ты думаешь.

Ида злобно усмехнулась.

– Если между ними что и было… Ты лжец и в придачу трус.

Вивальдо изумленно взглянул на нее – в эту минуту он ее ненавидел.

– Почему ты так говоришь?