Вивальдо слышал, как Эрик спускается по лестнице. Он подошел к окну и, глядя наружу, стал ждать его появления. Эрик вылетел на улицу стремительно, как будто бежал или его толкнули в спину. Огляделся, а затем пошел вдоль улицы, держась ближе к домам – руки в карманах, голова опущена, плечи высоко подняты. Вивальдо не отходил от окна, пока Эрик не завернул за угол.
Потом прошел в глубину комнаты, и тут его впервые охватило чувство вины, оно потихоньку точило его изнутри. И вместе с тем он чувствовал упоительную усталость. Плеснув себе немного бурбона, Вивальдо сел на краешек кровати и медленно набрал свой номер.
Трубку сняли почти тотчас, он услышал Иду, и его будто током ударило:
– Алло!
До него слабо донесся голос Билли Холлидей, она пела «Биллиз блюз».
– Привет, радость моя. Это твой муженек проверяет, как поживает его девочка.
– А ты хоть знаешь, сколько сейчас времени? Где тебя черти носят?
– Я у Эрика. Мы провели здесь ночь. Только начинаю приходить в себя.
Непонятное облегчение послышалось в ее голосе, хотя она тщательно пыталась его скрыть. Он все же уловил эту перемену.
– Ты был там всю ночь? С тех пор, как мы расстались?
– Да. Мы сразу пошли сюда, заговорились и между делом прикончили все виски Эрика. А запас был немалый… словом, ты все понимаешь.
– Ну я-то знаю, что ты считаешь дурным тоном прекращать пить, если в доме осталась хоть капля спиртного. Послушай, Кэсс звонила?
– Да.
– Ты разговаривал с ней?
– Нет. Эрик разговаривал.
– Вот как? И что тебе сказал Эрик?
– Что ты имеешь в виду, говоря: «Что тебе сказал Эрик»?
– Ну, что ему сказала Кэсс?
– Что у нее неприятности. Ричард все узнал про них.
– Ужас какой! А еще что?