— Неужели посетители не удивлены, что кафе снова открыто?
— Не слишком. Кое-кто из соседей заглядывал в окна. Они, видно, решили, что Альбер продал свое заведение.
В полдень оба сели возле окна. Ирма обслуживала их сама. В кафе за соседними столиками сидело несколько посетителей. Среди них были машинисты с портового крана.
— Что, Альберу наконец-то подфартило? — спросил один из них у Шеврье.
— Он ненадолго уехал в деревню.
— Так ты его подменяешь? Нину он с собой прихватил? Может, нас не так будут пичкать чесноком. Хотя мы и не против! Не то, что я не люблю его, просто дух от него слишком уж силен.
Когда Ирма проходила мимо, крановщик ущипнул ее за ягодицы. Шеврье не подал и виду, даже выдержал вопросительный взгляд Люка.
— В общем малый он неплохой! Только до скачек очень уж охоч… Послушай, если ему было кем заменить себя, чего ж кафе целых четыре дня было закрыто? Да еще и не предупредил никого! Пришлось в первый день тащиться к Шарантонскому мосту. Нет, милашка, камамберу мне не надо. А швейцарский буду есть хоть каждый день. Жюль, так тот любитель рокфора…
И все-таки они были удивлены новыми хозяевами. Особенно интриговала их Ирма.
— Долго Шеврье не выдержать, — прошептал Люка на ухо комиссару. — Они всего два года женаты. Если эти парни будут давать волю рукам, он им врежет.
Все оказалось не так уж серьезно. Принеся мастеровым вино, Шеврье решительно проговорил:
— Это моя жена.
— Поздравляем, приятель… Не беспокойся, не такие мы дурные! — ржали крановщики. Ребята они были неплохие, но вряд ли догадывались, каково приходится владельцу заведения.
— Понимаешь, Альбер вытянул беспроигрышный номер… Мог не опасаться, что кто-нибудь на его Нину позарится…
— Почему ж это?
— Ты что, не знаешь ее?
— В глаза не видел.
— Не много потерял, корешок… Ее и в казарме сенегальских стрелков никто бы не тронул. А вообще-то она баба душевная, верно, Жюль?
— А какого хоть она возраста?
— Как думаешь, Жюль, есть у нее какой-никакой возраст?