Скоро стало известно, Фюрер велел взять Баку, двадцать пятого сентября 42-го. Причём, запретил бомбить нефтепромыслы. Он приказал их занять в полной сохранности.
Над устьем Волги и Дагестаном принялись барражировать фашистские асы. Иногда самолёты со свастикой пересекали границу между республиками СССР и пролетали над районами Азербайджана.
Двухмоторный бомбардировщик был сбит возле города Куба́. А от него, между прочим, всего сто пятьдесят километров от центра столицы. Обломки «Junkers 88» собрали, привезли в город Баку и поставили в парк Офицеров, на всеобщее обозрение публики. Он стоял возле улицы, которая называлась Кубúнской.
После этого случая, всем местным жителям, приказали всегда соблюдать режим очень строгой световой маскировки. Окна квартир украсились бумажными полосами, наклеенными на стёкла крест-накрест. Вечерами владельцы домов, закрывали деревянные ставни, чего не делали уже долгие годы.
Над самим Баку вражеские самолёты, пока не летали. Только однажды над дальней окраиной города, высоко над землёй, показался немецкий разведчик «Focke-Wulf 189», который бойцы звали «рамой».
Тотчас включились мощные лампы прожекторов. По тёмному небу начали рыскать лучи ослепительно белого света. Зенитчики отыскали противника. Открыли ураганный огонь и отогнали врага в сторону моря.
Воздушную тревогу бакинцам объявляли всего несколько раз. Все они проходили в апреле и мае 42-го. Одна была утром, вторая под вечер, и ещё, уже поздней ночью. Зенитная артиллерия города разглядела фашистов на дальних подступах к центру и заставила их убраться назад.
Вместе с курсантами, Яков вновь написал длинный рапорт начальству. Ребята настоятельно требовали послать их на фронт. В ответ им сказали, как только их возраст подойдёт к восемнадцати, всех без промедленья отправят в ряды Красной армии.
Ну, а пока, они все должны всемерно участвовать в создании Бакинского рубежа обороны. То есть, помочь в возведении новых позиций для размещения мощных 85-мм орудий образца 1939 года.
В то же самое время, неожиданно выяснилась невероятная вещь. Оказалось, что далеко не все молодые зенитчики сильно рвались на защиту Советской Отчизны. Называлась фамилия, имя, отчество и год рождения парня, которого Яков знал довольно неплохо. Об этом ужасающем факте ребята узнали из официальной бумаги, висевшей на доске объявлений. Там было написано: –
«Приказ по Бакинскому училищу зенитной артиллерии № 116 от 24 июля.
Полагать убывшим с 25-го июля 1942, курсанта, такого-то, заключённого под стражу следственными органами Военной прокуратуры Бакинского гарнизона. Исключить с котлового довольствия с 25-го июля 1942 года».
Чуть позже стали известны детали того происшествия. Этот молодой человек пришёл поздно ночью в городскую больницу. Там он заявил, что, когда возвращался домой, на него напали бандиты. Началась ожесточённая драка, в ходе которой, ему прострелили бедро.
К этому времени, на Апшероне появилось великое множество беженцев, приехавших из разных районов огромной страны. К сожалению жителей города, среди них попадались очень разные люди. Встречались и уголовники с внушительным прошлым.
В ранее спокойном Баку, вдруг стали «шалить» по ночам. Иногда даже слышались выстрелы войсковых патрулей. Поэтому, рассказ пострадавшего не удивил никого из врачей. Они обработали глубокую рану в широкой мышце ноги и, к своему удивлению, обнаружили в тканях мелкую щепку.
По тогдашней традиции, о любом «огнестреле» сообщали в районное отделение НКВД. Вот и сейчас, хирурги всё сделали согласно инструкции. Оттуда прибыл вооружённый наряд. Раненного курсанта увезли в спец. больницу, где и взяли его в оборот.
После долгих допросов, молодой человек рассказал, что не хотел отправляться на фронт. Поэтому, он пошёл на один базаров Баку. Побродил в толпе продавцов и купил боевой пистолет у неизвестного ему человека.
Ночью отправился на обширный пустырь, на котором мало встречалось прохожих. Дождался момента, когда рядом не будет людей, и выстрелил себе в левую ногу.
Чтобы ослабить удар мощной пули и не оставить ожога на коже, он целил в себя через толстую доску. Скорее всего, от неё откололся кусочек и застрял в мягких тканях.
Двадцать восьмого июля 42-го, во всех газетах страны появился знаменитый приказ № 227. В войсках его сразу назвали: — «Ни шагу назад!».