Учитель для ангела

— Плана пока нет, но мы над этим работаем, — самоуверенно заявил Фарас.

— И кто же эти «мы»? — Вран не удержался от ехидной улыбочки. — Дай угадаю, — остановил он признание своего собеседника, — ратава-корги, не так ли?

— Мне известно, как ты к нам относишься, — бросился в атаку Фарас, — но твоё отношение субъективно, просто ты ничего толком о нас не знаешь.

— Так ты у нас парламентёр, что ли? — в голосе Врана прозвучала откровенная насмешка. — Ро провалил вербовку, так они послали тебя. Право, ваша настойчивость не может не впечатлять. И чего вы ко мне привязались? — теперь он уже не сдерживал своего раздражения. — Я последний аэр, который согласится с вами связываться.

— Я прошу только о встрече, ничего больше, — принялся канючить парламентёр. — От одного разговора ты не развалишься.

— Проваливай, — холод в голосе Врана, наверное, мог бы заморозить пол Аэрии, — с этой минуты мой дом для тебя закрыт. Если я ещё раз тебя увижу, то доложу о беглом преступнике своему куратору.

— Мне жаль, — Фарас устало вздохнул, — я так надеялся, что получится обойтись без насилия.

В следующую секунду Вран почувствовал укол в область шеи, но обернуться к источнику нападения не успел. Всё его тело словно одеревенело, и сознание быстро угасло. Очнувшись в комфортабельной тюремной камере, он заранее настроился на побочные эффекты от полученной дозы отравы в виде головной боли, тошноты или ограничения подвижности, но ничего подобного не случилось, видимо, аэрская наркота была более продвинутой, чем аватарская. Дверь в камеру приоткрылась, и на пороге появился Фарас, причём в его взгляде совсем не было заметно каких-либо признаков раскаяния, самодовольная улыбка от уха до уха так и сияла на его физиономии.

— Зачем ты так со мной? — голос Врана выдавал, скорее, его недоумение, нежели раздражение. — Я ведь спас твою жизнь.

— Не строй из себя благодетеля, — презрительно бросил Фарас, — то, что ты называешь спасением, на самом деле было верхом безответственности. Ты просто рискнул, и тебе повезло. Может быть, сейчас, когда ты уже почувствовал свою силу, твои действия и можно было бы счесть оправданными, но в то время ты ничего не знал о своих возможностях, так что ты тупо поставил на кон мою жизнь.

— Так это месть? — Вран не мог поверить своим ушам, да и обличительный порыв предателя выглядел несколько наигранным. — Ну и за что ты мне мстишь? За то, что я рисковал твоей жизнью, или за то, что в результате моей успешной миссии тебе пришлось вспомнить всё то, о чём ты так старался забыть?

— Ты даже не представляешь, сколько раз за эти годы я проклинал твоё мастерство, — налившийся ненавистью взгляд Фараса ясно показал, что верной была вторая версия, — и я даже рад, что теперь ты сам узнаешь, каково мне жить с этими воспоминаниями.

— Ну надо же быть таким глупцом, — посетовал Вран, — ты бы всё равно потерял свою любимую женщину, только немного позже. Перевоплощение в мире Игры стёрло бы личность Грейс, но пощадило твою, и воспоминание об этой утрате точно так же жило бы в твоей памяти. Это не моя вина, что тебе приходится страдать, просто так устроено мироздание. Но мирозданию ведь не отмстишь, верно? — сталкер насмешливо усмехнулся. — Проще найти козла отпущения и выместить на нём свою боль. А тебе не кажется, что твой ответ несколько ассиметричен?

— Это ты просто пока не знаешь, что тебя ждёт, — прошипел мститель. — Поверь, между нашими историями просто идеальная симметрия.

Эта занимательная дискуссия внезапно была прервана появлением целой группы незнакомцев, и в камере арестанта сразу сделалось тесно. Четверо из посетителей, по всей видимости, были просто охраной, их выдавало некое подобие униформы и оружие, а вот трое других явно представляли руководство ратава-корги. При появлении этой величественной процессии Фарас сразу стушевался и незаметно улизнул из камеры, видимо, его визит был неофициальным.

— Мы не причиним тебе вреда, адонэ, — голос руководителя делегации прозвучал мягко и убедительно, а почтительное обращение, видимо, должно было настроить пленника на сотрудничество, — прошу пройти с нами, — он сделал приглашающий жест в сторону двери.

— А у меня есть выбор? — ехидно поинтересовался Вран, но всё же проследовал к выходу.

То, что на него не надели наручники, наверное, следовало бы расценивать как жест доверия, если бы четверо вооружённых охранников ни свели этот жест к чистому фарсу. Собственно, Вран и не обольщался относительно своего статуса, несмотря на вежливость похитителей. Похоже, ратава-корги приняли решение больше не тянуть с вербовкой, и отказ от их ультимативного предложения может закончиться для отказника весьма плачевно. Поскольку у Врана даже мысли не возникало о том, чтобы присоединиться к этой мерзкой конторе, то перспектива собственного выживания представлялась ему весьма туманной.

Поднявшись по пневмотрубе на пару этажей, процессия оказалась в холле, из которого вела лишь одна, зато внушительного вида дверь. Дверное полотно мягко отъехало в сторону, и глазам Врана предстал большой зал, в котором не было ничего, кроме круглого стола со стоящими вокруг креслами. Даже стены представляли собой просто сероватую матовую поверхность, ни тебе картинок или символики ратава-корги, ни даже окон.

— Ну прям рыцари круглого стола, — мысленно усмехнулся пленник, — хотя нет, мест не двенадцать, а шестнадцать. Что ж, рост числа управленцев — это бич развитых цивилизаций.