– Пренебрегая числом потерь?
– Число потерь меня не волнует. В нынешние времена о погибших, сколько бы их ни было, быстро забывают. Это скорее для статистических отчетов. Но то, что пощекочет нервы, а значит, забудется не сразу, – это всплывший факт, что шестеро европейцев были похищены бандитами в самом центре пустыни. – Он скривился. – Всегда найдутся возмутители спокойствия. Мать, невеста, сестра, друзья, сосед, «зеленые», «левые», «правые» – они поднимут хай и будут требовать, чтобы вмешалось правительство и приняло все меры к освобождению. А средства массовой информации обычно очень чувствительны к этому.
– Вполне логично, что семьи волнуются, – пожал плечами мужчина. – Они будут надеяться до последнего.
– Вот мы и должны оправдать их надежды. Иначе найдется какой-нибудь ушлый журналист, который от нечего делать начнет оценивать наши методы. Ну нет, я хочу, чтобы эти шестеро как можно скорее вернулись домой и, если возможно, на своих двоих.
Бруно Серафиан, больше известный по кличке Механик, хотя никому не было известно, что он там ремонтирует и где, долго чесал в паху, словно почесывание в столь деликатном месте наведет его на некую мысль, и наконец выдавил:
– Нет проблем! Что еще?
– Совет старейшин. Но этой темой нужно будет заняться через несколько месяцев, когда все утрясется. – Движением головы Фаусетт показал в сторону карты, утыканной булавками с флажками. – Как ты понимаешь, если в следующем году туареги будут воплощать свою идею бойкотирования гонок, придется обговаривать это в Намибии, что не доставляет мне ни капли удовольствия.
– Понимаю, понимаю.
– Самое главное, что ты должен понять: в этом деле нужно все продумать до мелочей. Нынешний совет старейшин не может просто так исчезнуть, это только в сказках бывает. Нам нужно, чтобы самые влиятельные его члены были замещены другими, готовыми дружить с нами.
– Ну, это очевидно!
– И очевидно то, что наш оргкомитет никак не должен быть замешан в этом.
– Разумеется!
– Я дам команду, чтобы на твой банковский счет перекинули миллион. Это не гонорар, а расходы на работу. Если понадобится больше, дай знать. И вот еще что… Этого разговора между нами не было.
– Ты меня знаешь уже много лет, зачем напоминать об этом? Пилот вертолета. Я могу ему доверять?
– Решительно нет!
– Может, ты все-таки скажешь?
– Я не могу говорить об этом.
– Не можешь или не хочешь?
– И то и то.
– Почему?