Если он будет колебаться, отступая от своих же решений, его и без того малые шансы на победу растворятся, как соль в воде.
Его взгляд остановился на трех покрытых пылью автомобилях, таких несуразных в пустыне, и он снова почувствовал раздражение против тех, кто решил столь глупым способом испытать себя. Он подошел, чтобы осмотреть их вблизи, а когда попробовал залезть в один из них, тут же выпрыгнул. Даже ему, с детства привыкшему к крайне высоким температурам, было невыносимо внутри. «Как они могут существовать в столь ограниченном пространстве? – подумал Гасель. – И ради чего? Достичь финиша? Удовлетворить свои амбиции? Стоит ли ради этого рисковать жизнью?»
Мать учила его, что жизнь – это бесценный дар, который Аллах вручает человеку в момент рождения. И самая первая обязанность каждого – сохранять этот дар, пока Аллах не захочет забрать его.
Грех подвергать свою жизнь столь глупому риску, и тот, кто одержимо мчится по пескам, приговорен прямиком попасть в ад.
Гасель вошел в шатер, наклонился над парнем и увидел, что тот весь в поту. Очевидно, что у него была лихорадка. Израненные ступни облепили мухи.
Скоро этот несчастный будет гореть в аду… Гаселю была неприятна эта мысль.
Алекс Фаусетт веером раскинул страницы на столе и сказал:
– Очень, очень интересно! Читал с наслаждением. Оказывается, я расист с неонацистскими тенденциями и в жизни ищу только одного: обогащения ценой утаивания фактов, обмана и даже убийств.
– Кто вам это дал?
– Директор вашего агентства только что отправил мне по факсу.
Лицо Ганса Шольца превратилось в маску. Взяв себя в руки, он выдавил:
– Не могу в это поверить!
Фаусетт саркастически улыбнулся:
– Это еще не все. Второй факс говорит о том, что вы уволены.
Он замолчал, ожидая реакции австрийца, но тот впал в ступор, и уже с меньшим напором толстяк продолжил:
– Агентство направило вас освещать крупное спортивное мероприятие. Все, что от вас требовалось, объективно описывать гонки, а вы состряпали грязный памфлет, из которого следует, что чуть ли не вся Африка усеяна минами производства наших главных спонсоров.
– Я этого не писал.
– Кто угодно прочитает это между строк. К тому же вы намекаете, что мы находимся в сговоре с производителями.
– А разве нет?
– Ну так вот, милейший. В сговоре с ними находятся все, потому что покупают автомобили, покрышки, машинное масло и прочее. Делать из нас козлов отпущения мне кажется несправедливым. Это ложь, позорная для настоящего журналиста.