Сэндвич с пеплом и фазаном

22
18
20
22
24
26
28
30

— Нет, — слабо прошептала я.

Фицгиббон извлекла градусник из моего рта и глянула на него. Ее глаза расширились.

— Ммм, — протянула она. — Немного выше, чем хотелось бы.

Я давно заметила, что если у вас температура выше нормы, вам никогда не скажут, какая она точно. Люди скорее оставят вас умирать от воспаленного воображения, чем скажут правду. Даже милейший доктор Дарби из Бишоп-Лейси был уклончив, когда я упала с крыши после моего зрелищного рождественского фейерверка, широко обсуждаемого впоследствии[21].

Я перекатилась на бок и застонала, когда Фицгиббон протянула руку, чтобы пощупать мой лоб.

— Я попрошу доктора осмотреть тебя, когда он придет попозже, — сказала она. — Пока что я дам тебе аспирин от лихорадки. И постарайся немного поспать. Поразительно, что может сотворить сон.

Я кивнула и закрыла глаза. Чем скорее я заставлю ее уйти из комнаты, тем лучше. По крайней мере, в ближайшее время доктор не появится, а я пока успею сделать все, что мне нужно, и буду на пути к скорейшему выздоровлению в истории медицины.

Плохо ли быть такой обманщицей? Что ж, наверное плохо. Но если бы Господь не хотел, чтобы я была такой, какая я есть, он бы сделал так, что я родилась бы морским окунем, а не Флавией де Люс, — не так ли?

Как только Фицгиббон оставила меня, я сосчитала до двадцати трех, потом выскочила из постели и бросилась к Коллингсвуд. Если меня поймают, притворюсь, что у меня горячка.

Лицо Коллингсвуд было белым, как подушка, и ее длинные волосы волнами рассыпались вокруг ее головы, как у русалки под водой.

— Коллингсвуд, — прошептала я ей в ухо. — Это я, де Люс. Проснись.

Она не пошевелилась.

— Коллингсвуд!

На этот раз громче. Хотя лазарет находится в стороне от протоптанных троп, но я не хотела привлечь ничье внимание.

— Коллингсвуд!

Я надавила ногтем большого пальца на ее верхнюю губу — тест на нахождение в сознании, которому мне довелось научиться в летнем лагере девочек-скаутов.

Она застонала.

— Коллингсвуд! Проснись! Это я, Флавия!

Один налитый кровью глаз медленно открылся и посмотрел на меня.

— Что… — выдавила она, и от запаха ее дыхания у меня кровь застыла в жилах.