Сэндвич с пеплом и фазаном

Что ж, я не упущу такую возможность. Она может никогда больше не представиться.

— Мисс Рейнсмит, — произнесла я. — Первая — Франческа.

Мисс Фолторн не потрудилась скрыть свое изумление.

— Ты действительно выполнила свое домашнее задание, не так ли? — В ее голосе звучали усталость и смирение. Она вытащила из рукава на удивление большой носовой платок, больше подходящий рабочему, и промокнула глаза, словно удаляя соринку. Но она меня не провела.

— Бедная Франческа. Это была трагедия. Ужасная трагедия.

Глазами я умоляла ее продолжать.

— Она утонула. Выпала за борт во время полуночного круиза.

— О боже! — воскликнула я. Это бессмысленная фраза, которую я терпеть не могу в других людях, и я была разочарована от того, что эти слащавые слова вырвались из моего рта. Я попыталась исправить свою оплошность. — Меня заставили поверить, что она исчезла.

«Заставили поверить» — умная фраза: ход в шахматной игре. Она предполагает, что в моей ошибке виноват кто-то другой.

— Полагаю, в некотором роде так и есть, — ответила мисс Фолторн. — Ее тело так и не нашли. Ужасная трагедия. Райерсон — имею в виду, доктор Рейнсмит — был совершенно уничтожен.

Пфуй! — я мысленно сплюнула. Он явно не был настолько уничтожен, чтобы не поскакать к алтарю с жуткой Дорси, когда останки жены номер один еще не упокоились на дне.

Она заметила выражение моего лица.

— Печаль принимает разные формы, Флавия, — спокойно произнесла она. — Я полагала, к настоящему моменту ты должна была это понимать.

Разумеется, она права, и я приняла этот заслуженный удар в сердце.

— Дорси была его протеже. Она оказалась столпом силы, на который он оперся в своем горе.

Столп силы, как однажды сказала Даффи, — это приятные слова, описывающие чрезвычайно властного человека, но я сумела удержать эту мысль при себе.

— Трагедия, — повторила мисс Фолторн, и я в первый раз пришла к мысли, что она говорит искренне.

В то же время в моем мозгу медленно формировалось понимание, что в уравнение следует добавить еще один труп.

Я полагала — во всяком случае, до недавнего времени, — что обугленный труп в камине принадлежал либо Клариссе Брейзеноуз, либо пропавшей ле Маршан… либо Уэнтворт.

Теперь появилась другая возможность, и весьма интригующая к тому же.