Сэндвич с пеплом и фазаном

— Два года назад. Сразу после бала изящных искусств. У них была годовщина. Она была так взволнована. Председатель организовал его заранее — что-то вроде подарка.

— Доктор Рейнсмит? — уточнила я. — Райерсон?

— Ну да. Она была так взволнована, правда, Сэл? Сказала, что немного нервничает. Прогулка на кораблике под луной — то, что доктор прописал. Она рассмеялась, когда это сказала, потому что доктор — ее муж и он правда прописал этот круиз.

Я послушно улыбнулась.

— Она так сказала? — переспросила я.

— Стоя на том самом месте, где сейчас ты стоишь, — ответила Сэл.

— И тело так и не нашли, — подытожила я.

— Нет. Их видели, когда они поднимались по трапу, а потом были танцы и выпивка. Они не общались с другими пассажирами — на самом деле не хотели. Это же была их годовщина. Так романтично. Они даже надели свои свадебные наряды. В газетах об этом написали. Настоящая тайна. После полуночи, где-то в районе Порт-Далхаузи председатель сказал капитану, что, кажется, его жена упала за борт. Слишком много выпила, по всей видимости. Капитан никому ничего не сказал… не хотел тревожить пассажиров. Так он говорил журналистам: не хотел расстроить других пассажиров. Если хочешь знать мое мнение, он просто не хотел плохих новостей. Он поплавал кругами в темноте — поисковые огни и все такое, но ее так и не нашли. Ни следа.

— Ничего, — подтвердила Сэл. — Я помню, как утром прибыли воздушные войска: корабли, вертолеты. Бесполезно. Это говорили по радио.

— Конечно, бесполезно, если она все это время была в дымоходе, — сказала Мардж, глянув на меня с таким видом, как будто у нас с ней великий общий секрет.

— А вторая миссис Рейнсмит? — спросила я. — Дорси?

— Он знал ее много лет, — сказала Сэл, бросив на Мардж странный взгляд. — Они познакомились в медицинской школе.

— Говорят, она стала ему большим утешением, когда он понес утрату, — добавила Мардж.

— Кто говорит? — уточнила я.

— Ну, она говорит, — призналась Мардж.

В моем мозгу, словно летучая мышь, порхнула тень. Как могла Дорси, мисс Надменность собственной персоной, вступить в разговор с кем-то вроде Мардж, скромной служанки из прачечной?

— О! — удивленно сказала я. — Она тоже приносила свое белье?

— Нет, — ответила Сэл.

— Ну, один раз, — неохотно произнесла Мардж. — У нее было платье, довольно дорогое. Чистый шелк, гладкий, словно поверхность озера. Купила его в «Либерти» в Лондоне. Я ей сказала, должно быть, она отдала за него руку и ногу. «Больше, — ответила она. — Намного больше». Я помню, как она это говорила.

— И?