Торопливое изучение телефонной книги позволило мне узнать, что Рейнсмиты живут в районе под названием Роуздейл.
Роуздейл находился намного дальше от мисс Бодикот, чем я предполагала. Улицы простирались между холмами и оврагами, и некоторые из них были не шире лесной тропы. За коваными воротами прятались поместья, чьи клумбы и лужайки выглядели так, будто садовники поддерживают на них порядок с помощью маникюрных ножниц и щипчиков, стоя на коленях. На подъездных аллеях перед деревянно-кирпичными домами стояли «роллс-ройсы» и «бентли». Все выглядело очень величественным: напоминание об Англии, но все чересчур опрятное: более новое и в какой-то степени нереальное, как свежепокрашенные декорации.
Рейнсмиты жили в елизаветинском доме размером с поле для игры в крикет. Позади сада в конце забранной решеткой подъездной дорожки располагалось длинное низкое здание из желтого кирпича чрезвычайно серьезного вида. По всей видимости, когда-то это был каретный сарай, но сейчас — сплошь створчатые окна, фронтоны и вьющийся виноград.
Электрические лампочки, горевшие в доме посреди бела дня, и качающаяся георгианская табличка с надписью «Mon Repos»[27] причудливыми черно-золотыми буквами дали мне понять, что это частная лечебница.
Где-то за этим стеклом и плющом держали в плену Коллингсвуд.
Или нет?
Есть только один способ узнать.
Прямо напротив, через дорогу, располагался соседский особняк, задуманный как копия коттеджа Энн Хэтэуэй[28]: соломенная крыша и то, что, без сомнения, было английским садиком — буйство красок, указывающих на то, что владелец явно пытался посадить все цветы, где-либо упомянутые у Шекспира. Поскольку сейчас была уже глубокая осень, сад был не в лучшей форме, но я заметила кучку ромашковых астр и хризантемы. Надо признаться, я обратила внимание на астры, потому что они были изображены на платье одной из жертв Джека Потрошителя.
Вернувшись к лечебнице, я сочиняла разнообразные истории. Но мне они не пригодились: передо мной лежал бесконечный коридор закрытых дверей, вытянувшийся вдаль. За столом никого не было.
Неужели все лечебницы в мире похожи одна на другую? Я вспомнила «Рукс-Энд» с пузырящимся линолеумом, где доктор Киссинг курил сигареты, сидя в древнем шезлонге. В «Рукс-Энде» тоже были бесконечные коридоры и никого на входе, что всегда меня удивляло. Все равно как прибыть к Жемчужным вратам и обнаружить табличку: «Ушел на обед».
Сжимая в руке букет и изобразив печальное смирение на лице, я тихо шла по коридору с таким видом, будто знаю, куда идти. Фамилии пациентов были написаны на каждой двери на сменных табличках — полагаю, на случай смерти. Так что довольно просто было составить список пациентов.
Здесь пахло ночными горшками и игральными картами, и я, еще не дойдя до середины коридора, твердо решила, что ни за что не стану долго умирать. У меня будет все сразу: никаких полумер, никакого топтания на пороге смерти.
Металлический стук заставил меня обернуться.
Женщина в униформе уборщицы выходила спиной из комнаты и катила перед собой тележку. Она удивилась не меньше меня, а потом улыбнулась.
— Господи! Ты меня напугала!
— Вы меня тоже, — сказала я, утирая лоб рукой и сбрасывая воображаемые капли пота.
Мы обе засмеялись.
— Чем могу помочь? — спросила она. — Ищешь кого-то?
— Нет. Я из девочек-скаутов. Отряд номер тридцать три, патруль «Алый первоцвет». Я отрабатываю свой благотворительный жетон, и мне надо посетить как можно больше пациентов.
Я попыталась изобразить выражение безысходной решительности вкупе с вялым энтузиазмом. Непростая задача.
ebooksa