– Это что, крысе складской в воздух подниматься на двигателе на ниточках?
– Но тогда нельзя в воздух.
– А план учебы? Тоже на склад кивать будешь, когда наше небо беззащитным останется?.. Кто там воду мутит?
– Так Нечипоренко.
– Я ему сейчас устрою разбор полетов по партийной линии, хоть и сам без партбилета! Сейчас второму секретарю обкома позвоню! Я их научу авиацию любить!
Летчик нацепил пилотку. И, уже не обращая на меня внимания, выскочил из штабного домика, направился к стоящему у скамейки мотоциклу.
Вот и поговорили. Как со священником – и про пламень сердца услышал, и про Дантона с его французской революцией. Кроме конкретного совета – что мне делать?..
Когда вернулся на работу, довольный Фадей обрадовал меня, что накопал кое-что по кассе леспромхоза. Есть версия, что нападение совершили сбежавшие с выселок спецпереселенцы – то есть кулаки, отправленные в Сибирь на новое место жительства. Нужно еще созвониться с товарищами из других регионов. Тогда ситуация прояснится полностью.
– Давай, действуй, – рассеянно произнес я.
Фадей критически посмотрел на меня, хмыкнул и вышел из кабинета. Понял, что мои мысли заняты другим.
А думал я о Великопольском. Чего я мучаюсь? Послать опергруппу и привезти его сюда. Арестовать. Это проще простого. Но как Летчик сказал – сердце слушай. А сердце мне вещало другое.
На часах почти десять вечера. Я задумался. И решился. Да гори все синим пламенем! Действовать надо, а не сопли жевать. Ввяжемся в драку, а там посмотрим.
Ну что же, вперед. С песней и под гром полковых барабанов… Или боевых там-тамов…
Глава 14
Я заколотил в хлипкую дверь старенького дощатого дома.
– Кто? – послышался сонный голос и зажегся свет. – Кому не спится?
– Посыльный, – просипел я. – С завода. Директор Алымов вас срочно вызывает. На конвейере авария.
Дверь тут же распахнулась.
Я шагнул за порог, обойдя хозяина, будто тот был предметом мебели.
– Ну что, гражданин Великопольский, поговорим? – спросил я, оглядывая немудреную обстановку домика.