Гаевский установил порядок, что все агентурные дела – заведения и прекращения, по которым я имел право подписи, проходили только после его автографа. Не «утверждаю», не «разрешаю» – утверждал и разрешал я. А просто закорючка – вроде как бы ознакомлен, но ответственности не несет.
Это были материалы на подпольную антисоветскую группу, свившую гнездо на «Пролетарском дизеле», в которую входил комсомолец Кирияк.
Лицо Гаевского стало совсем кислым.
– Какой-то мелкий уголовник сказал, выторговывая себе жизнь, что комсомолец Кирияк взорвал котел. И вы делаете выводы, что это группа, которая взорвет и весь завод. Притом что с котлом вроде все ясно.
– Уж поверьте, что-то там будет. Вокруг завода идет нехорошее движение.
Гаевский прочитал предварительные материалы – справки-меморандумы, выписки из АС (агентурных сообщений), план мероприятий по делу, морщась, будто от зубной боли. Не любил он глубоких разработок. Ему больше нравилось выписывать ордера на обыски и аресты. Там все просто и ясно. А здесь – одна морока, и неизвестно еще, чем кончится.
Зазвенел внутренний телефон. Гаевский снял трубку. В ней зажурчал слышный даже с моего места голос секретарши.
– Пусть заходят, – кивнул Гаевский.
Вошел Грац со своим заместителем и правой рукой, младшим лейтенантом Опанасенко. Оба в форме, как на парад. У начальника следственной группы под мышкой толстая папка с документами.
– На подпись, товарищ майор, – воодушевленно воскликнул Грац и шмыгнул носом. – Срочно.
– Срочно так срочно. Сейчас закончим с товарищем Ремизовым.
По его приглашающему жесту посетители расселись на стульях вдоль стенки, выпрямив спины – позы дисциплинированно-подобострастные.
Гаевский пролистал документы агентурного дела. Поставил где надо свои закорючки.
– Тут кандидат во вредители нарисовался. Такой Кирияк на «Дизеле». Не слышал? – повернулся он к Грацу. – Говорят, котел в прошлом году подорвал и дальше взрывы планирует.
Я едва не вспылил. О чем он думает, черти его дери! Вот так расшифровать фигуранта, даже перед своими сотрудниками, но которые занимаются другими делами! Как бы нет тайн от товарищей по оружию?
– Слышал, – вдруг объявил Грац. – Комсомолец активный. Давал полезные показания на подозреваемых. Вот не чую в нем врага. А на врага у меня нюх ого-го.
– Враги не пахнут, как и деньги, – хмыкнул начальник УНКВД. – Ладно, поглядим, посмотрим.
Отодвинул ко мне документы, намекая, что разговор закончен. И кивнул на кипу следственных бумаг:
– Ну, чего вы тут мне принесли?
Я вышел и, спускаясь по лестнице, зло процедил под нос: