Побежали они, думая об одном лишь — как хорошо было бы украсить золотую бумагу фольгой, и волнуясь, найдут ли они ее, или нет. Они искали вместе в той самой шкатулке, с вензелем «Н. Г.», про которую рассказывала Надя, руки их сталкивались несколько раз.
— Вот она! — наконец, обрадовавшись, сказала Надя, отыскав среди лоскутков маленький сверток, и захлопнула шкатулку.
Тут только, как будто удар упавшей крышки разбудил их, они опомнились. Они были одни, в комнате Нади. Жуткое, замирающее чувство схватило за сердце Алтуфьева, Надя же словно испуганно глянула на него, но потом ее личико прояснилось. Алтуфьеву захотелось сейчас вот тут умереть возле нее — такая она была прелесть, но он не умер, а, напротив, сердце его забилось сильнее, и он ощутил несказанный прилив жизни и радости.
Они ничего не сказали друг другу и побежали назад вниз, но Алтуфьеву точно сказал кто-то, что очень важное, неизбежное, радостное и счастливое было решено теперь. По крайней мере, иначе он не мог определить то, что он переживал.
Возвращался Алтуфьев опять поздно из Власьева и опять смотрел на звезды.
— Ты опять «не от мира сего»! — встретил его Нагельберг, расположившийся уже в гостиной, куда ему перенесли кровать. — Посмотри, как я у тебя тут устроился.
— Да, превосходно, — согласился Алтуфьев, направляясь к своему дивану и рассеянно оглядев комнату.
— Ну, что было во Власьеве? — спросил барон, видя, что приятель не способен еще ничего понимать, если оно не относилось к власьевскому миру.
— Все готово, то есть почти все готово! — сейчас же оживляясь, проговорил Алтуфьев. — То есть какой костюм будет у Веры Константиновны для картины с тобой! Прелесть!
— А обо мне спрашивали?
— Да, конечно, спрашивали.
На самом деле Алтуфьев не помнил хорошенько, кто и как спрашивал о бароне, но, вероятно, спрашивали.
— Ну, а Вассилидиан что?
«Вассилидианом» они стали звать между собой Веретенникова с первого же дня посещения Власьева.
— Он очень мил в общем. Он необычайно силен… сегодня такие показывал тур-де-форсы…
— Ужасно мне хочется подразнить его.
— Не советую. Ну, а у тебя что?
Барон, бывший, видимо, в отличном расположении духа, только и ждал этого вопроса.
— У меня, кажется, все отлично. Покупщик производит впечатление очень серьезное.
— А кто он?