Непокорная,

Глядя на тяжелораненого единокровного брата, Йоханна чувствовала, что злость, которую она так долго к нему испытывала, улетучилась, словно унесенная ветром. Со слезами на глазах девушка опустилась на колени рядом с Матиасом и коснулась его лица кончиками пальцев:

– Мне очень жаль.

– Я вступил в бой, чтобы примириться с Богом, и Он благословил меня, позволив тебя найти, – ответил Матиас с улыбкой.

– Почему все должно было закончиться именно так?

– На то была воля Божья! – Матиас тяжело вздохнул, а затем взял за руку Карла. – Прошу тебя и Йоханну простить меня за то, как я с вами поступил.

– Я прощаю тебя, брат, – сказал Карл.

На мгновение закрыв глаза, Йоханна вызвала в памяти образ мальчика, который ее спас, когда она чуть не утонула в пруду, и кивнула с грустной улыбкой:

– Я тоже прощаю тебя, Матиас. Пусть Бог тебя помилует.

– Спасибо! Теперь я должен составить завещание…

– Король скоро придет, – успокоил Матиаса Карл.

Лешек, хромая, подошел к Йоханне:

– Тебе лучше не встречаться с королем. Его величество сильно удивится, внезапно узрев Яна Выборского в женской одежде.

Йоханна увидела, что Ян Третий приближается к палатке, и решила выскользнуть наружу, но затем испугалась, что король ее заметит. Поэтому девушка стала позади Лешека, Добромира и других гусаров.

Ян Третий вошел в палатку, не обратив внимания на Йоханну. А вот Рафал Данилович все же ее увидел. Советник короля на мгновение поднял брови, но затем повернулся к Матиасу.

– Благодарю ваше величество за честь, которую вы мне оказываете, – произнес Матиас устало. – Давайте же приступим. Я чувствую, что у меня осталось не так уж много времени… У меня на душе лежит тяжкий груз, и я не хочу уходить в вечность с этим бременем. Фратер Амандус, двоюродный брат нашей мачехи, тайно завладел завещанием моего отца, которое хранилось в его монастыре, и подделал его согласно желанию своей кузины. В то время я был слишком слаб, чтобы им помешать. Теперь же я хочу, чтобы последняя воля отца была исполнена. Его слова врезались в мою память, и я могу продиктовать их писцу.

– Сделайте это, но берегите силы, – сказал Ян Третий и приказал Рафалу Даниловичу принести бумагу и письменные принадлежности.

Когда все было готово, Данилович записал ту часть завещания, которую фратер Амандус изменил по требованию своей кузины.

Закончив, Матиас устало поднял правую руку:

– Мой отец сомневался в верности нашей мачехи и был уверен, что ребенок, которым она была беременна, не от него. Позже выяснилось, что Геновева действительно вступила в недозволенные отношения со своим двоюродным братом Амандусом и только он может быть отцом ее сына. Поэтому я отказываю этому ребенку в праве называться Аллерсхаймом. Мальчика следует отдать в монастырь и воспитать как монаха, чтобы он молился за отпущение грехов своей матери. – Матиас помолчал, а затем попросил вина. Сделав глоток, он продолжил: – Геновеву следует отвезти в монастырь и навсегда запереть в келье. Ее любовника Амандуса нужно передать настоятелю Северинусу и проследить, чтобы монах был наказан. Что касается моих владений Аллерсхайма и Эрингсхаузена, я отдаю их в руки своего брата Карла и прошу его обеспечить нашу сестру Йоханну хорошим приданым. Я был бы рад, если бы Карл согласился жениться на Кунигунде, дочери нашего соседа Кунца фон Гунцберга. Но если он не захочет этого сделать, пускай снабдит эту девушку приданым и найдет ей достойного жениха…

Услышав эти слова, Карл неосознанно покачал головой: он не хотел жениться на дочери фон Гунцберга. Перед его мысленным взором возникло милое лицо Мунджи, и он понял, что с радостью возьмет в жены только ее.