В Узене мы покружили по городу, пока — в субботний безлюдный день — искали какое-нибудь учреждение, где бы я мог навести справки, как найти одного человека, о котором мне рассказали в Шевченко.
Возле конторы НГДУ — нефтегазодобывающего управления — на пятачке, обсаженном кустарниками, я вылез, а Зина сразу поехала сменить масло и заправиться.
Вскоре на пятачок подошли двое, казахи. Один из них был пожилой, с депутатским значком, а второй помоложе, но с обильной сединой в коротко стриженных волосах.
Этот, что помоложе, и спросил, что мне надо.
— Одного медета надо найти, — ответил я, как можно было бы ответить и сто, и двести лет назад.
Они переглянулись, и пожилой спросил, какого именно медета я ищу.
— Медет-батыра…
— Вот он — тоже медет, тоже батыр… Его зовут Бейсен.
— А мне надо Абдымурата Тегисбаева. Который в Красноводске был главным бухгалтером в аэропорту, а теперь у вас — в автотранспортной конторе, тоже главным бухгалтером.
— Знаю. Сейчас пойдем, — сказал Бейсен.
Я и не сомневался, что в Новом Узене сразу, не прибегая к помощи адресного бюро, найду Абдымурата, сына Бердыбека, а Бердыбек приходился родным братом Кемилхану. Я надеялся что-то узнать по этой линии и собирался еще проехать в Аксу, где сейчас живет Кожабай, их брат, тоже из сыновей Тегисбая.
На пятачке постепенно собралось человек десять. Они, видимо, без всяких дел, просто так, прогуливались в выходной день и, как я потом понял, сговаривались поехать куда-нибудь поблизости — за город, к родственникам, так сказать — на джайляу.
Среди них выделялся холеный мужчина лет пятидесяти, и он недружелюбно сказал, что вот — писатели ездят-ездят, а мало что знают, но все равно пишут. Вот, написали о Кульдуре… А это же был бродяга, проходимец, верблюдов крал…
— Это я о нем написал, — сказал я, хотя тот отлично понял, с кем встретился возле конторы.
— Напрасно писали. Скотокрад он был, — сердито настаивал он.
Что я мог ответить? Я спокойно доказывал, что нельзя с мерками начала семидесятых годов подходить к человеку и событиям тысяча девятьсот двадцатого. Однако он упрямо твердил свое.
Остальные прислушивались к нашему разговору, но не вмешивались. А мой собеседник продолжал литературные поучения: не надо было писать имя — Кульдур, фамилию — Алибаев… Надо было назвать его как-то по-другому, хоть бы Жайлибаевым, тогда — пожалуйста, тогда никаких возражений не может быть!
Мне начало надоедать это переливание из пустого в порожнее.
— А сами вы из какого рода? — спросил я. — Что-то вы нападаете на Кулекена слишком пристрастно. Может быть, и у ваших родичей он когда-то угонял скот?
Слушатели дружно засмеялись — и потому, что приезжий русский проявляет понимание давних взаимоотношений, и потому, очевидно, что вопрос попал в цель.
ebooksa