Неподвижная земля

Жетибаев задумался с пиалой в руке.

— Это могут, — согласился он. — Ничего!.. Пусть сколько хотят прикидывают! Если так думать, они станут ждать нас в Дай-Хаттыне. Да… Там. Если хочешь, начальник, один лишний переход, давай пойдем через Шохай-Кудук?

— Я тебе уже говорил и теперь повторю то же самое — что в этих делах должен полагаться на тебя. На кого же еще?.. Но я тебе верю.

— Веришь?

— Тебе назад ходу нет.

— Почему нет? — заулыбался Жетибаев. — Я знаю в песках такие места… Сто лет буду жить, и никто не найдет, никакой энкаведе. Хочешь, и тебе покажу?

— Ну-у… Такая жизнь не для тебя, ты не прикидывайся. Тебе власти побольше хочется, чем у твоего отца было. Мы с тобой хоть пуда соли не съели, но я тебя понял.

— А казахи соли совсем мало едят! Но ты прав. Я потому пошел к германам. Потому я здесь. Я мог бы в зондеркоманду… Или в лагерную охрану. Но я выбрал самое опасное. Больше опасности — больше почета потом, когда войне будет конец.

— Да… Вон они как прут на Кавказе и под Сталинград подкатываются. А может быть… Однако нам до всего до этого дела нет. У нас свои заботы. Значит, через Шохай-Кудук?

Напоенные кони повеселели.

Надо было снова укрыть колодец. Кто знает — если все обойдется благополучно, он может понадобиться и на обратном пути… Нуралы и Сарсенгали распластали старую кошму на саксауловых палках, засыпали песком и принялись разравнивать песок попоной, снятой с лошади.

X

Шохай-Кудук — это был небольшой колодец.

Деревянная колода совсем рассохлась с тех пор, как ее наполняли в последний раз. Неподалеку стояли мазанки, обычно пустовавшие летом и сейчас — ранней осенью.

Здесь никого не было.

Только в проеме окна сидел большой домашний кот — дымчатый и полосатый, под стать диким, и старательно умывался. Но что-то заставило его насторожиться. Кот спрыгнул, побежал на согнутых лапах и укрылся под колодой.

А вокруг лежали те же безмолвные пески.

И все же кот не случайно кинулся в безопасное место.

Он различил, очевидно, подозрительный запах или звук — не мог же он увидеть того, кто в сильный бинокль рассматривал Шохай-Кудук из укрытия на вершине соседнего бархана.

В бинокль хорошо были видны и все четыре мазанки, и колодец, и кот — как он высовывал из-под колоды усатую морду, но от природной недоверчивости тут же прятался.