Собрание сочинений. Том 2. Письма ко всем. Обращения к народу 1905-1908,

¹⁶⁵ Рим. 13, 14. См.: ОСК. I.1–2.

¹⁶⁶ См.: ОСК. III.5; IV.9. О том же возглашал к патриарху другой пророк: «Не дайте нам предположить… что для архипастырей русской Церкви земная власть выше небесной, земная ответственность – страшнее ответственности перед Богом» (Солженицын А. Собр. соч. Т. 7. М., 2001. С. 38).

¹⁶⁷ «Или надо совсем отказаться от проповеди о повиновении власти и закону, или вместе с этой проповедью учить и власть повиновению закону. Учительство же наших пастырей направлено на слабых, а не на сильных, <…> на подчинённых, а не начальствующих» (Мышцын В. Указ. соч. С. 644). «Дело пастырей наставлять и запрещать своим детям, заявляющим на каждом часе о своём православии. <…> Почему позволяют пастыри проливать кровь? Другие не веруют. – Что тебе до того? Ты веруешь, ты и иди за Христом. Ты не убивай, ты не попускай, чтоб убийца прикрывался Церковью, освящал грех свой Именем Святыни» (Флоренский П. Вопль крови).

¹⁶⁸ «В суд, в осуждение – в страшное осуждение будем принимать мы св. Тайны Господни, доколе не прекратятся в Церкви злодеяния, доколе члены её, от царя и его помощников до последнего нищего, будут, по нашему попустительству, оставаться не обличёнными. Лицемерны молитвы наши, доколе не покаемся церковно в творящихся злодеяниях, доколе многими панихидами не вымолим себе прощения от избиенных нашим попустительством. Архипастыри наши молчат, будто не их дело обличать виновных детей Церкви, раз только они сильны. <…> Они забыли тело Христово, если терпят общение с Церковью со стороны убийц-начальников, не хотящих знать ни Бога, ни справедливости, если не налагают эпитимии на убийц-подчинённых, выслуживающихся пред теми. Да, пастыри забыли своё дело, если не призывают всех к покаянию, если не заставляют покаяться устраивающих бойни, если позволяют кровавым губам насильников касаться св. Причастия» (Там же).

¹⁶⁹ Дубасов Фёдор Васильевич (1845–1912) – государственный деятель, адмирал. В 1905 при подавлении крестьянских волнений в Курской губ. приказал уничтожать все жилища и всё имущество сельских обществ, если хотя бы немногие их члены участвовали в беспорядках. В качестве московского ген. – губ. руководил подавлением Декабрьского вооружённого восстания, приказывал «арестованных не иметь и действовать беспощадно», поощрял расстрелы без суда. Все решения согласовывались с Петербургом. Так, 16 декабря 1905 император, через министра внутренних дел П. Н. Дурново, рекомендовал Дубасову «кончать бесповоротно и окончательно в каждом случае на месте» (ГАРФ. Ф. 102. ДП-VII. 1906. Д. 8, ч. 34, лл. 4, 8), а окружной генерал-квартирмейстер С. М. Шейдеман 18 декабря приказывал «истреблять всех, не арестовывая никого» (Голос минувшего. 1918. № 4/6. С. 144).

¹⁷⁰ Статью никто не перепечатал: страх превозмог совесть.

Речь на суде

Век. 1907. № 2. 14 января. С. 20–21. Под заголовком: «Речь, произнесённая в заседании Особого присутствия Санкт-Петербургской судебной палаты».

Дело слушалось 4 ноября 1906. «Подсудимые виновными себя не признали по одному тому уже, что статья содержит обращение к церкви, а не к войскам. <…> Палата, оправдав Свенцицкого, признала Струве виновным в помещении статьи преступного содержания по неосмотрительности и приговорила его к 100 рубл. штрафу» (Век. 1906. № 1. 12 ноября. С. 10).

«Свенцицкий защищал себя сам. В отделении публики сидели литераторы и адвокаты, давно в большинстве покончившие с вопросами веры. За судейским столом были лица, для которых церковь равнозначаща с обер-прокурором Синода и для которых всё данное дело имело очень узкий определённый интерес. И в то же время, когда Свенцицкий проникновенным голосом начал свою защиту – всё обратилось в одно внимание. “Мне дорога Церковь, я верю в её вечное значение, хотя и признаю, что исторические формы выражения идеи Церкви могут временами далеко отстоять от своего идеала. <…> Государству со всеми его функциями придаю религиозное значение, хотя также ясно вижу пределы, до которых простирается надо мною власть его… Своим письмом я молил всех, кому дорог Спаситель, помочь совместным подвигом и Церкви, и государству достойным образом выполнить Богом предназначенную миссию”. Я убеждён: никакое ораторство не могло так покорить, как покорило это проникнутое необыкновенной силой религиозного убеждения слово скромного студента университета безрелигиозную залу: я видел на глазах многих трудно скрываемые слёзы… “Меня иногда неотразимо тянет уйти куда-нибудь в египетскую пустыню и там отдаться всем сердцем и душою служению в Духе, – это бывает особенно сильно, когда внешняя, косная, бездушная эмпирия стоит здесь на пути религиозного дела. Теперь я не чувствую этого – и мне хочется служить Господу Богу моему в самой жестокой, самой суетной жизненной борьбе”, – писал В. П. за несколько дней до суда» (Константин Аггеев, свящ. Указ. соч.).

¹⁷¹ Одна из основных идей Свенцицкого, подр. см. с. 15, 438.

¹⁷² См.: Наст. изд. С. 594.

¹⁷³ Ср.: 4 Цар. 1, 10–12; Лк. 9, 54; Деян. 2, 3.

Что нужно крестьянину?

М.: Т-во И. Д. Сытина, 1906. РОБ. Серия 2 (для народа). № 1. 16 с. Ц. 1 коп.; 2-е изд.: Д. П. Ефимов, 1906. Ц. 3 коп. (на обложке без знака вопроса). Автограф: ЦИАМ. Ф. 31, оп. 2, д. 674А.

Рукописный текст, поданный 2 ноября 1905 в Московский цензурный комитет, 5 ноября был запрещён к изданию. Тогда ХББ решило обойтись без разрешения, и 5 декабря был отпечатан тираж в 20 тыс. (гонорар составил 292,5 руб.), но 11 декабря, на пике вооружённого восстания в Москве, пожар в типографии Сытина уничтожил его часть. Один из отпечатанных экземпляров был представлен в Комитет 28 января 1906 и снова запрещён 4 февраля на заседании по письменному докладу цензора А. А. Венкстерна. Тем не менее, тираж был пущен в продажу и успешно разошёлся (на момент конфискации в книжных магазинах Сытина оставалось 165 экз.). МКДП спохватился только 30 июня 1908: наложил на брошюру арест (утверждён МСП 11 декабря) и 2 июля просил прокурора МСП возбудить уголовное преследование против виновных в издании лиц по п. 6 ст. 129 УУ. Через 1,5 месяца прокурор предложил судебному следователю по важнейшим делам Н. Н. Всесвятскому приступить к производству предварительного следствия, что тот и сделал 23 августа. Но брошюра попала к нему в руки лишь 15 декабря и была признана возбуждающей к ниспровержению существующего общественного строя, хотя «при осмотре обнаружилось, что автор указывает ряд мер, <…> которые необходимы, чтобы жизнь крестьян стала хоть сколько-нибудь похожей на человеческую». 18 декабря на допросе заведующий типографией Н. И. Сытин сообщил, что брошюра напечатана в конце 1905, был редактором и вёл переговоры Эрн, а автора он не знает. Сытин-отец на допросе 23 декабря виновным себя не признал:[97] «В 1905 г. имел разговор с киевским профессором Булгаковым относительно издания целой серии брошюр под заглавием “Религиозно-общественная библиотека”. <…> Булгаков указал Эрна, как человека, который будет заведовать делами издания этих брошюр и состоять посредником между авторами и издателем. Эрн доставил 4 брошюры, постоянно являлся в типографию, брал корректуры, с ним производились денежные расчёты. Только он один принимал участие в издание брошюры, так как я доверился вполне авторитету Булгакова.[98] <…> В Цензурный комитет брошюру не представляли по манифесту 17 октября. Толковали свободу печати как отмену всех цензурных законов». Оказалось также, что Свенцицкого он совсем не знает. В результате Эрн был признан соучастником в издании брошюры и привлечён в качестве обвиняемого. 29 декабря его жена Евгения сообщила следователю, что «у Эрна температура, выходить он не может». На допросе 17 января 1909 Эрн виновным себя не признал, показав, что тогда «жил со Свенцицким в одной квартире, с Сытиным виделся ежедневно, как редактор газеты, которую решил издавать с Сытиным, и ездил с ним в Петербург в ГУДП».[99] Далее писал в протоколе: «Свенцицкий не способен был к физической работе, в том числе и передвижению, по болезни. Литературного и редакционного участия я не принимал, потому что Свенцицкий был старше меня, литературно более изощрён, а в духовном отношении он казался мне тогда значительно зрелее. С содержанием брошюры я впервые ознакомился после отпечатания. Автором брошюры является реальное лицо Валентин Павлович Свенцицкий, который до середины ноября жил в Москве (Остоженка, д. Белова), а в конце ноября из Москвы уехал. Где он сейчас, когда приедет в Москву обратно – я не знаю, потому что с ноября месяца разошёлся с ним на почве личной жизни и прервал с ним всякие отношения. Неправильность показаний Сытина и правильность моих слов, я уверен, несмотря на разрыв, подтвердит сам Валентин Свенцицкий». 20 января последний был привлечён в качестве обвиняемого. Разыскать его властям не удалось («Выбыл, не указав адреса»), и 24 марта прокурор передал дело в МСП. В мае подсудимым вручили повестки, но 1 июня Эрн попросил отложить суд до начала 1910, ссылаясь на болезненное состояние, вследствие которого лето и осень ему надо провести на Кавказе. Времена были фантастические – ему пошли навстречу. Приговор МСП вынесла 30 марта 1910: «Признать невиновными за недоказанностью учинения преступления» (подр. см.: ВГ. № 176, 177). 12 апреля он был утверждён, но ГУДП недоумевало и просило МКДП прояснить, «к какому именно изданию брошюры относится приговор – к первому или ко второму», ведь параллельно шло ещё одно расследование…

10 февраля 1909 Московский отдел цензора по иностранной (!) цензуре препроводил в МКДП 2-е изд. брошюры того же года (отличия в издателе, цене и отсутствии вопросительного знака в названии). После рецензии В. А. Истомина МКДП 16 февраля наложил на неё арест (утверждён 21 апреля) и 5 марта просил прокурора МСП возбудить против лиц, виновных в её напечатании, судебное преследование по п. 2 ст. 129 УУ. Прокурор МОС 25 июля передал дело прокурору МСП, и та 16 сентября постановила: «За смертью обвиняемого [Ефимова?] и давностью прекратить следствие». 3 мая 1910 было определено уничтожить 2-е изд. брошюры, а 21 мая – 1-е[100] (1078 экз. были преданы огню 31 августа 1913). Обзор событий составлен по архивным материалам: ЦИАМ. Ф. 31, оп. 2, д. 792; Ф. 31, оп. 3, дд. 920, 1004; Ф. 46, оп. 3, д. 168; Ф. 46, оп. 4, д. 16; Ф. 131, оп. 74, дд. 817, 818; Ф. 131, оп. 75, дд. 44, 45;[101] Ф. 142, оп. 17, д. 2064.

«Маленькая книжечка <…> заслуживает самого широкого распространения как в народе, так и среди более образованных людей. Она написана просто, сердечно и рассматривает нужды русского крестьянства со всех сторон: и телесные и духовные. <…> стоит всего одну копейку, а говорит о важном для крестьянства, и говорит умно, от сердца» (О книгах // Правда Божия. 1906. 7 января. № 6. С. 4). В московской газете «Стойте в свободе!» (1906. Вып. 1. 9 июля) под рубрикой «Что мне читать» вышла заметка Е. И. Булгаковой: «В этой книжке очень просто и ясно рассказывается, что нужно крестьянину: ему нужен прежде всего хороший приход и священник, но хороший приход не может быть, пока крестьяне неграмотны и тёмны, значит, крестьянину нужно просвещение, нужны школы. На школы и другие нужды крестьян, живущих сейчас чуть не впроголодь, нужны средства. Все средства крестьянин получает от земли, и потому третье, что ему нужно, – это земля. Сейчас правительство, чиновники и помещики всячески притесняют крестьянина и не дают ему возможности достать себе земли, поэтому последнее, что нужно крестьянину, – это хорошее, выборное правительство и начальство». Там же указано, что 1-е изд. распродано, печатается 2-е.

¹⁷⁴ «Был я в сёлах и видел крестьянское житьё: какая бедность везде, какие рубища с бесчисленными заплатами! Какие измождённые лица от недостатка питания! Какие скорбные лица! Что это – пасынки, а не чада Божии? Богачи и смотреть на них не хотят, – не хотят их одеть, напитать, утешить!» (Иоанн Кронштадтский, св. прав. Живой колос с духовной нивы. М., 1998).

¹⁷⁵ Деян. 6, 3–6.