Ухватка разведчика даже сейчас, когда он в предзакатные часы шел по лесу, чтобы увидеть Валю, не отпускала его. Он шел напряженный, готовый в любой миг ударить очередью, убить, свалить.
Вскоре вышел Николай к полянке, где расположились на привал снайперы. Из-за кустов торчала девичья голова в пилотке.
«Часовой!» — подумал Орехов и незаметно подошел к кустам. Отсюда хорошо был виден взвод. На полянке стояло несколько подвод, и между ними неторопливо, как старый кочет по двору, расхаживал старшина Узелков. Поодаль, позванивая недоуздками, паслись лошади. Несколько девушек спали, накрывшись плащ-палатками. Из-под палаток торчали ноги в тяжелых кирзовых сапогах. Напарница Вали — Свирина штопала чулок. Валя стояла на коленях возле брички и, пристроив на ступице колеса крохотное зеркальце, расчесывала коротко остриженные волосы. Раз за разом проводила гребнем, встряхивала головой и снова расчесывала. Даже издали, из-за кустов можно было разглядеть, что волосы у нее тяжелые и мягкие. Такие волосы надо носить в косе, и Валя наверняка жалеет, что пришлось их остричь.
Орехов вынырнул из-за кустов так бесшумно, что девушка-часовой испуганно отскочила в сторону и сорвала с плеча винтовку.
— Чего тебе? — сердито спросила она, но тут же пришла в себя. Глаза любопытно скользнули по Орехову. — В гости, что ли, пожаловал?
В словах слышалась издевка.
— У нас сегодня неприемный день, — продолжала она. — Узелков с утра не с той ноги встал… Всех гостей заворачивает. Стрелять, между прочим, часовым приказал в каждого постороннего.
Издевка эта помогла Николаю побороть смущение.
— Так я же не посторонний, — ответил он. — Я же из своей разведки, меня убивать не полагается. Грех Узелков примет, если снайперы своего разведчика ухлопают.
— Разговорчивый, — усмехнулась девчина. Глаза ее подобрели. — К кому пришел?
— Грибанову позовите.
— Так ты, значит, земляк Валькин?.. Так бы сразу и сказал. Личность ты нам знакомая. Посиди тут, сейчас позову. Из-за кустов не высовывайся.
Через несколько минут подошла Валя. Гимнастерка туго перепоясана ремнем, на груди позвякивали орден Славы и медаль. Волосы зачесаны назад, широкий лоб открыт. Обветренное, загорелое лицо казалось коричневым. В руке гибкая веточка, видно, сломила на ходу с березки.
— Вот землячок к тебе явился, — сказала часовая и чувствительно толканула Николая под ребро стволом винтовки. — Подходящий сержантик… Гляди, Валька, чтоб майор не узнал про твое хороводство… Упечет сержантика за тридевять земель, и пропал мальчик во цвете лет.
«Какой еще майор? — встревоженно подумал Орехов и почувствовал, как заколотилось сердце. — Что это еще за майор выискался?»
— Помолчи, Шурочка, — сказала Валя. — У тебя язык без костей, а кто не знает, поперво́й может и поверить.
Орехов глубоко вздохнул и почувствовал, как стук в груди начал затихать.
Валя протянула руку. Рука была сильной, с твердой, шершавой кожей возле большого пальца. «Затвором набило», — догадался Николай. Глаза девушки смотрели на него в упор. Прозрачные, с удивительно отчетливой и ясной точкой зрачков.
— Заблудился, что ли, земляк? — насмешливо и снисходительно спросила Валя.
Николай никак не мог привыкнуть к этому наигранному тону, за которым Валя пряталась как за колючим забором. Он ведь чувствовал, что она не такая, по глазам видел, что рада встрече, а слова были как репей, как колючки на шиповнике. И брови с натуженным изломом и ненужные ямки в углах поджатых губ.
ebooksa