— Гляди, Коля, какая блондиночка! — развязно крикнул Юрка Попелышко. — Девочка первый сорт!
Николай удивленно покосился на Юрку. Откуда у него такая прыть? «Блондиночка!» — мысленно передразнил он Юрку. Небось, кроме своей Светланки, ни одной девчонки не обнял, а тут орет как залихватский кавалер.
— Иди к нам в разведку, сестрица! — крикнул Юрка и помахал рукой тоненькой санитарке с замысловатыми кудельками, выглядывавшими из-под пилотки.
После боя на плацдарме Попелышко держался как бойкий петушок. Когда по привычке один из разведчиков хотел послать Юрку мыть котелки, Попелышко ответил ему, что денщиков в Красной Армии еще в семнадцатом году отменили, и предложил разведчику самому поскорее управиться с собственным котелком, а то в грязную лоханку тот ничего больше не получит.
Наверное, бродил в голове Юрки угарный хмель оттого, что жив и идет с ребятами на запад, видит небо, слышит, как шумят сосны, как подчиняется ему каждый мускул, каждая жилка. Может, видел он уже в мечтах на своей груди сверкающую боевую медаль, которую, по словам разведчиков, ему должны были дать.
Орехов покосился на Юрку, махавшего вслед удаляющейся в грузовике блондинистой сестричке, и спросил:
— Тебе что, голову напекло?
— Нет, а что?
— Так со стороны кажется, — ответил Николай и прибавил шаг.
Юрка опустил руку и вдруг вспомнил Светланку, которой он уже четыре дня не писал писем. Он густо покраснел, прибавил шагу и больше не поднимал глаз в сторону дороги, где тянулась колонна медсанбатовских грузовиков.
«Кажись, сберег Юркину нравственность», — насмешливо подумал Орехов, и в этот момент его окликнули из окна автобуса с красным крестом.
— Евгения Михайловна! — радостно отозвался Николай и подбежал к автобусу. Дверь распахнулась, и он на ходу вскочил внутрь.
— Цел? — Евгения Михайловна усадила Николая на брезентовый мешок. — Слышала, что ты в штурмовую группу пошел… О вас по всей дивизии теперь слух идет. Признаться, думала, что снова придется штопать старого пациента.
— Нет. Я теперь увертливый, — ответил Орехов. — Зачем вам лишнюю работу давать? У вас и без меня ее довольно.
— Грязный ты какой! — ужаснулась Евгения Михайловна. — Ссадина под ухом, скула ободрана. На кулачках, что ли, с немцами схватывался?
— Всякое было, — вздохнул Николай и неожиданно стал рассказывать Евгении Михайловне про бросок штурмовой группы и про бой в траншее.
Евгения Михайловна молчала. Не могла она ничего сказать Николаю. Все слова оказались ненужными и мизерными по сравнению с бесхитростным рассказом старшего сержанта Орехова, которому она когда-то, невероятно давно, в уральском госпитале отстояла ногу.
На развилке Орехов выскочил из автобуса. Евгения Михайловна крикнула вслед Николаю:
— Загляни в медсанбат! Я тебе помыться устрою…
Орехов перескочил канаву, уселся на пеньке под березой и закурил. Разведвзвод он обогнал километров на пять. Можно и отдохнуть, пока подойдут ребята.
ebooksa