Раненый лейтенант хотел идти вместе с Ореховым бить немцев, но Николай попросил его остаться. Никелированный пистолетик лейтенанта годился только на то, чтобы при надобности сунуть его к носу ошалевшей от страха медсестры и привести ее в чувство. Против автоматчиков такое оружие было не лучше мухобойки.
— Скажи старшине, что я приказал передать тебе команду! — крикнул вдогонку лейтенант.
Разведчиков и охрану медсанбата Николай нашел на краю березняка.
Старшина охотно уступил командование.
— Мне лучше на месте сидеть, — сказал он. — Шаг шагнешь — в глазах зеленые круги. Осколком меня позавчера зацепило… Ты давай, старшой, заворачивай, а я здесь прилягу со своей пушкой.
Раненый криво усмехнулся и показал наган.
— Барабан полный, а больше ни одного патрона… Шесть немцам, а один себе оставлю. Автомат сдуру отдал, когда в тыл отправляли… Тут такой тыл, что хуже передовой получается.
Орехов спросил старшину о снайпере.
— Вперед улетела, она ходкая, — махнул он рукой вдоль опушки и добавил: — У нее винтовочка с оптикой — блеск!
Настороженно вглядываясь в поросль рябинника, растрепанной ольхи и молоденьких елочек, украшенных розовыми свечками, Орехов шел вдоль опушки и не мог приметить места, где устроилась снайпер. Уж не на дерево ли забралась? Орехов задрал голову, всматриваясь в листву матерого клена.
— На людей наступишь! — раздался рядом знакомый голос.
«Валя!» — смутная догадка оказалась верной и страшной. Какого дьявола она сунулась в эту заваруху! Надо же так случиться…
В пятнистом маскхалате, с мелкими веточками, подоткнутыми под капюшон и за ремень, Валя была неразличима среди молодого рябинника.
— Вот и свиделись, — певуче сказала Валя и чуть сбила капюшон.
— Почему ты здесь? — кинулся к ней Николай. — Тебе своих забот мало?
— Мало, — улыбнулась девушка. — Ты не злись, Коля… Тошно стало у Узелкова на привязи сидеть, удрала в самоволку. По пути завернула в медсанбат Шуру Агапову проведать. Помнишь? Вчера осколком ранило. Прибежала, а тут такая чехарда. Мне ведь все равно, где немцев бить. Здесь хоть Узелков меня не разыщет. Нипочем ему не догадаться, что на этот раз у меня самоволка в тыл… Ты думаешь, на передовой легче, чем здесь?
Орехов молчал. Он понимал, что Валя не уйдет. Да и глупо говорить ей об этом.
— Под моей командой придется воевать, — сказал Николай.
— Ничего, я не гордая. Могу и под твоей командой повоевать. Интереснее даже, когда земляк командует.
Эх, если бы Орехов мог командовать так, как ему хотелось. Он бы немедленно отослал Валю к старшине Узелкову да еще попросил бы, чтобы посадил ее старшина под арест и продержал суток десять, пока не кончится неразбериха, когда не поймешь, с какой стороны на тебя немцы кинутся. Укрыл бы Николай надежно от пуль свою землячку с глазами доброго лиственного цвета, которые умели быть и жесткими и мягко притухать, у которой была люто обветренная, огрубевшая кожа на лице и переливчатый, звенящий смех.
ebooksa