— Читай.
— Я только хотел сказать,— начал было артист, но тут же спохватился.— Читаю. «Дорогой папа. Ты получишь эту телеграмму уже тогда, когда я вернусь. И пожалуйста, не волнуйся — все будет хорошо. Я бесконечно благодарен тебе и с нетерпением жду встречи с тобой. Будь здоров. Вечно твой сын Александр».
— Все? — спросил полковник.
— Все.
— Ради нашей дружбы,— сказал полковник,— пошли ему телеграмму. Напиши всю правду о моем состоянии. Ничего не скрывай. Может быть, он еще успеет.
— Ты переживешь всех нас! — артист вскочил.— Ради нашей дружбы. Ради всех наших встреч за зеленым карточным сукном. Не сердись. Я иду. Я сделаю сейчас же. Сию минуту.
— Да.
Артист убежал.
— Доктор, дайте мне телеграмму.
Врач возмущенно ответил:
— Он унес ее! Что за люди! Крадут телеграммы!
Он выбежал из квартиры. Вернулся через пять минут, сжимая в руке смятый телеграфный бланк.
— Пришлось отнять силой.
— Не сердитесь, доктор. И не выключайте радио. Можете идти, куда вам угодно. Я хочу быть один. Вернее — с ним. Извините. Да?
Врач послушался.
Генерал, вызвавший Яснова к себе, был хмур.
— Твой отец тяжело болен,— сообщил он.— Мы знали. Мы не могли волновать тебя. Это случилось неожиданно. Да и он сам запретил сообщать тебе. Не осуждай нас, мы делали все, чтобы ты лучше справился со своей задачей. А теперь — я уже дал распоряжение. Через три четверти часа ты должен быть на аэродроме. Тебя на бомбардировщике доставят к отцу. Передай привет. Спеши.
— Можно поговорить по телефону?
— Добро.
Генерал куда-то позвонил, и через десять минут Саша уже говорил с отцом.