— Из-за Хэндерса. Ты видел в газетах, что вчера его взяли?
Дикки кивнул.
— Я не верю в случайность. Голову даю на отсечение, что Тил сам ни за что не догадался бы о ручке чемодана. К тому же писали, что он «действовал на основании полученных сведений». Понимаешь?
— Да, похоже на донос…
— Потеря терпимая — десять тысяч фунтов и три недели работы, тогда как через несколько дней мы должны получить в двадцать раз больше. Однако заставляет задуматься, не случится ли то же и с крупным кушем.
Тремейн взглянул Одри прямо в глаза.
— Если меня ты доносчиком не считаешь, то кто же это может быть?
— Насколько я знаю, есть еще только один человек, который мог бы сдать Хэндерса.
— А именно?
— Хиллоран.
Дикки уставился на нее в изумлении. Второй выпад оказался еще ошеломительнее. Сперва Одри практически обвинила Дикки в предательстве, затем он как-то смог убедить ее в обратном, не сказав ни слова, и она заявила, что доверяет ему. А теперь по секрету сообщает, что ее подозрения пали на человека, который был ее главным помощником по ту сторону Атлантики.
— Он же работал на тебя, — пробормотал Дикки.
— Работал. Но потом я его уволила. А для этой работы пришлось признать горькую правду и, кое-как примирившись, без официальных извинений, взять его обратно, потому что он чертовски полезен. Вряд ли Хиллоран все забыл и простил.
— Думаешь, он собирается предать тебя и отомстить?
— Вполне возможно.
— Но…
Одри прервала его нетерпеливым жестом.
— Ты не понимаешь, хотя мне казалось, что я объяснила все предельно ясно. Помимо всего прочего, Хиллоран считает, что я могла бы стать отличным трофеем и украсить его дом. Он с самого начала не оставлял этой затеи. Сегодня он был особенно настойчив. Я влепила ему несколько хорошеньких оплеух, а потом, чтобы справиться с пьяным, пришлось достать пистолет…
Лицо Дикки помрачнело.
— Даже так?