— Ты доказала, что в самом деле доверяешь мне…
— Он просто чокнулся, — отмахнулась она.
— Скорее обезумел, как бешеный пес. Так все не закончится. На яхте тебе придется не спускать с него глаз ни днем ни ночью. Ты понимаешь?
— Что насчет тебя?
— Я владею джиу-джитсу.
— А от ножа в спину оно поможет?
Дикки рассмеялся.
— Чего ради зря волноваться? Это все равно ничего не изменит.
Серые глаза по-прежнему неотрывно смотрели на него.
— Прежде чем ты уйдешь, я хотела бы услышать ответ из твоих собственных уст.
— Ответ на что?
— На то, что сказал Хиллоран.
Дикки, уже поднимавший пиджак, вновь отложил его и подошел к ней. Мысли затопило какое-то безумие. Оно подхватило его, словно ветер — лист. Рука сама протянулась вперед.
— Одри, даю слово чести, что скорее дам сжечь себя заживо, чем подведу тебя.
Слова сорвались с губ просто и спокойно. Бушующее внутри безумие лишь подтолкнуло их. Дикки удалось даже сохранить невозмутимое выражение лица и удержаться от излишней пылкости в голосе.
Прохладные пальцы девушки коснулись руки Тремейна, и он поднял их к своим губам с улыбкой, которая могла значить все или ничего. А несколько минут спустя он уже ехал домой. На небе проглядывали первые полоски рассвета. Губы все еще горели, словно их прижгли каленым железом.
Святого до отъезда в Марсель Дикки так и не увидел.
IV
Три дня спустя Дикки Тремейн в белых брюках, синем бушлате и фуражке подошел к поручням правого борта «Корсиканской девы». Солнце зависло высоко в небе, море блестело, словно ртуть, а замок Иф казался сошедшим с картинки из книжки сказок. Яхта стояла на открытом рейде, в двух милях от марсельского порта: графиня Ануся Марова, заботясь о своих гостях, решила, что доки с их грязью, шумом и суетой — не место для выбравшихся на отдых миллионеров с женами. Со стороны гавани по воде уже суетливо приближалось небольшое суденышко, специально нанятое, чтобы доставить гостей и их багаж на борт. Дикки, сразу же узнавший этот силуэт, мрачно следил за ним, но только глазами, потому что мыслями витал в десятке мест разом.
Положение стремительно становилось невыносимым — чересчур стремительно. По сути, это было единственным, что серьезно заботило его с приближением суденышка. Каждый ярд сокращавшегося между ними расстояния с удесятеренной силой запутывал Дикки в паутину, которую он сам же для себя и сплел.
ebooksa