Познание смыслов. Избранные беседы

Правильно ли я понимаю, что именно человек и придаёт какой-то смысл этому времени?

Да. Потому что в нём есть финал.

То есть, поскольку мы знаем, что все умрём, мы считаем свои дни, мы их как-то отмечаем и пытаемся за тот промежуток времени, который нам отведён, что-то сделать. Если бы каждый из нас знал бы, что он бессмертен, то зачем торопиться, стоит ли вообще что-то начинать…

Естественно. Например, у животных нет ощущения финала, поскольку они не «индивидуализированы» и у них нет языка. А язык тесно связан с временем и принципом конца. И человек, благодаря тому, что он движется к финалу, имеет сюжетность, сюжетность своей собственной биографии, которая может называться «судьбой». Сюжетность на микроуровне – это личная судьба, личная биография. На макроуровне – это уже история. А история развивается как пьеса, многоактная постановка, в которой существует некая логика, потому что следующий акт является результатом и развитием предыдущего.

Собственно говоря, там любой момент встроен в очень сложную картину, которая идёт от некоего начала к некоему концу, – чего нет во вселенной. Потому что во вселенной любой моментальный снимок её состояния равен предыдущему. Их можно перемешать, и, скажем, «фотография номер один» станет «номером пятнадцать», «номер семь» станет «номером три», – и никто не сможет сказать, что не так или что-то изменилось.

Превращает длительность во время, которое обладает смыслом, только человек. Почему? Потому что в человеке сосуществует свидетельствующее сознание — та частица Божественного духа, которая представляет собой не что иное, как финал Бытия, отложенная внутри него конечность Бытия. Человек внутри себя несёт собственную смерть, которая работает как принцип сознания, пока он ещё жив. Человек несёт в себе заряд непостижимого и невыразимого, которое он сам не осознает, но которое приходит в контраст и клинч с тем Бытием, которое он собой представляет.

Вот представим себе, что у него этого нет. Собственно говоря, тогда нет и зазора между той глиной, из которой он сделан, и той глиной, которая его окружает. Он представлял бы собой просто ленту Мёбиуса. Так и было в Золотом веке, пока не было откровения Адама, который научил людей языку, потому что они представляли собой просто инверсию некой глобальной среды, воплощённой в их райском состоянии: они были, если пользоваться выражением Фрейда, младенцами в околоплодных водах, зародышами в утробе матери, которые испытывают океаническое блаженство. Оно было нарушено языком – и после этого пошло время.

Я хотел бы уточнить, как вы разделяете время и длительность? Если с точки зрения банальной физики рассмотреть, то времени не существует. Есть прошлое, которое только что прошло, и есть будущее, которое мы можем предполагать. А сама точка времени – мы только что в ней были, и она прошла, мы из неё ушли. То есть настоящего времени нет…

Про эти категории, о которых вы говорите, – «прошлое», «будущее» и так далее, – нужно учитывать, что всё это вносится человеческим сознанием. Это всё в человеческом сознании: прошлое и будущее. Существуют изменения. Но, как я уже сказал, если изменение – это позиция А и позиция Б, – то нет никакой фундаментальной «обязательности», присущей именно этим состояниям, чтобы это состояние было А, а это Б. Их можно поменять.

Например, есть такая игра «Морской бой». И вот идёт какой-то процесс, который известен играющим, но если кто-то вышел, а кто-то незнакомый заглянул в эти бумажки, которые можно перемешать, то совершенно неясно, с чего началось и какой стадией является, кто побеждает. Потому что любая ситуация равна другой.

Да, можно сказать, что есть энтропия, есть движение от первоначального энергетического потенциала пространства к превращению его в вещество, в чёрную дыру и так далее, которая, тем не менее, идёт очень сложным, ветвистым образом, и постоянно, как с тем берёзовым поленом, происходят повторы где-то во вселенной.

Почему у людей есть иллюзия, что время не имеет начала и конца? Потому что это спиралевидный процесс, и он абстрактно как-то движется к этой чёрной дыре. Но на самом деле, когда он её как бы достигает, он тут же переходит снова в состояние опять энергетической открытости. Это всё соответствует идее некоторых языческих метафизик, согласно которой смерти нет, нет финала. Что человек умирает, он тут же переходит в соседнюю комнату, в другие миры и так далее.

С точки зрения физики её действительно нет. Мы понимаем, что мы все состоим из атомов, из мельчайших частиц. Атомы могут разойтись, и структура распадётся, но потом они опять могут собраться, пусть даже и не все, и появится иная структура, другое биологическое тело, какой-нибудь лопух. Но в конечном счёте одно перешло в другое, и из одних и тех же атомов сформировалась другая сущность.

Если бы не было принципиально противоположного Бытию начала, то есть точки нетождества, точки сознания, которая противостоит всем состояниям Бытия одновременно и поэтому является зеркалом, которое их отражает, то можно было бы так и сказать, что никакой разницы между телом, именуемым «человекоподобное существо», и лопухом нет: одно переходит в другое и равно другому.

Но поскольку есть эта точка нетождества, происходит страшный конфликт между непостижимым и бездонным, бесконечным. Потому что финал – это не просто финал, не просто конец, это некие двери в трансцендентное, которое реально порывает с представимыми, возможными и потенциальными состояниями. Это есть нечто иное, – как, допустим, в листе бумаги проколоть дырку, то в этом проколе бумаги нет, нет протяжённости. Можно говорить о площади этой бумаги (всё является бумагой), а в этой точке, в этой дырке, бумаги нет. Есть нечто иное, которое сразу этот лист центрирует. Это есть нечто иное, это центр, вокруг которого строится остальное пространство, но в этой точке – конец этого листа. Там, где нет бумаги, – там, в этой дырке, конец этого листа, это граница. Это и есть тот принцип, по которому работает сознание. На этом листе можно писать всё, что угодно, но через эту точку, которая всё центрирует, все каракули получают некое значение и некую организацию.

Давайте попробуем разобраться вот с чем: известно, что основным законом константы является закон сохранения энергии, – на нём держится и теория струн, и многие другие физические концепции, конструкции. Всегда что-то во что-то переходит: сгорание переходит в энергию и так далее. Не буду подробно углубляться. А вот что происходит с той самой человеческой искоркой, о которой писал Кант, если я не ошибаюсь, как о «вечном законе внутри нас»?

Поскольку она не принадлежит к этой реальности, она подобна солнечному зайчику, блику, наведённому на стену. Если вы убираете зеркальце в карман, то этот блик, зайчик, возвращается в тот световой принцип, который был манифестирован на стене с помощью зеркальца. Сам блик исчезает. А поскольку мы не воспринимаем свет как нечто существующее, как нечто выраженное (он для нас не манифестирован, просто есть некое условие), блик исчезает. Этот блик является индивидуализацией проявленного существа. Его больше нет. Та точка, которая была контрастна…

То есть мы по сути – зеркальца?

Наши тела являются зеркальцами, через которые проявляется этот блик. Потом, собственно говоря, этот блик возвращается в ту первоначальную световую базу, из которой он изошёл благодаря этому фокусу зеркальца. Стена как стояла, так и стоит, она бессмысленна совершенно, является только тем, на чём это всё проявляется.

Но суть в том, что человеческий фактор принципиально связан с временем, которое есть не что иное, как финал. Вне финала длительность есть бессмысленное чередование состояний, которые равны один другому, они не имеют внутри себя логического сюжетного развития, потому что это определяется только концом. И вот это делает время совершенно особой вещью. Собственно говоря, время – это «золотой эквивалент» Бытия, которым Бытие измеряется как ценность, как некий потенциал. Человек несёт в себе, условно говоря, ту меру, которая превращает Бытие в отчуждаемую вещь, которая может становиться, например, капиталом. Всё, что мы видим вокруг себя, всё, что нас окружает, – это, собственно говоря, отчуждённое время умерших и живущих людей: дома, тротуары, по которым мы ходим, самолёты, в которых мы летаем, книги, которые мы читаем, – это всё время умерших, это всё капитал.