Середин оторвался от чтения какой-то бумаги, непонимающе оглядел их.
— Стенографистка, — представил девушку председатель комиссии.
— Зачем?
Молодой человек пожал плечами.
— Я полагал…
— Вы и опрос вели под стенограмму? — поинтересовался Середин.
— Так точно.
— Стенограмма у вас? — Середин взглянул на девушку и протянул через стол руку за листками стенограммы. Она подала их. — Вы свободны, — сказал он стенографистке.
Когда она вышла, порвал листки, сложил их, еще раз порвал и выбросил в корзину для бумаг. Пригласил садиться, поинтересовался, закончила ли комиссия работу, и попросил завтра утром передать ему для утверждения выводы.
— Не теряйте времени, — прибавил он.
Молодой человек вышел.
— Ну, а теперь с вами… — сказал Середин, вглядываясь в осунувшееся, потемневшее за эти дни лицо Коврова. — Надеюсь, что вы поняли всю недопустимость подпольной работы с автоматикой. Завод — не место для детективных историй. Вы вполне заслужили строжайшего взыскания… Но поскольку… — Середин улыбнулся: — Как там с печкой, теплотехнический расчет оправдался?
— Нормально идет… ну, конечно, расход кокса…
— Да, да… что поделаешь…
Ковров пришел в доменный цех помолодевшим, как ему казалось, лет на десять. Уселся против Черненко, набрал в легкие воздуха и выпалил:
— Все! Прикончил Середин эту комиссию.
— Да ну? — удивился Черненко и ладонью крепко потер глаза и лоб, точно не веря.
— Валентин Иванович, когда-то вы мне рекомендацию обещали… — ни с того ни с сего напомнил Ковров и тотчас пожалел, не так надо было, не с пылу, с жару. Дать Черненко успокоиться, а потом уже о рекомендации… И опять ругнул свой характер: ну, что тебя черт дернул…
Черненко долго молчал, покуривая сигаретку.
— Как я тебе, Алеша, буду рекомендацию давать? Сам посуди, как на людей смотреть?