Шесть дней

— Я должна сегодня вечером сделать одни анализ… — не очень-то и сознавая, что говорит, сказала Нелли Петровна. — Один анализ… — Она невольно взглянула на пробу, лежащую на столе.

— Хорошо, хорошо, — торопливо заговорил Середин и тоже скосил глаза на кусок металла. — Я понимаю и не стану вам мешать. Подожду, когда вы освободитесь. Это даже лучше; сегодня, в первый день приезда Григорьева, меня тоже могут задержать.

— Простите, я не договорила, вы перебили меня, — через силу сказала Нелли Петровна. — Лучше, если не сегодня, дня через два, тогда будет посвободнее, будет спокойнее…

— Хорошо, хорошо… — с готовностью согласился Середин, — подожду, сколько надо. Когда что-то светлое впереди, легче жить…

— Я скажу вам тогда… — голос ее слабел. — А теперь идите, прошу вас…

Середин склонил голову и с кепкой в руке торопливо вышел.

Нелли Петровна секунд пять еще стояла. Вдруг рухнула в кресло, уронила голову на край холодного стола и безудержно, как бывало когда-то давным-давно, в детстве, расплакалась.

Зазвонил телефон. Она подняла голову, вытерла платком лицо, обеими ладонями пригладила волосы. Телефон выключился. Через минуту опять раздались требовательные звонки. Звонил Ковров.

— Я его видел, — сказал он. — Издали.

— Какое у вас впечатление? — спросила Нелли Петровна, не желая рассказывать о своей встрече с Григорьевым, чтобы не поселять в душе Коврова сомнения.

— Крепкий мужик, — решительно произнес Ковров.

— Андронову он тоже почему-то нравится.

— Понятно, производственник, а не бумажная душа. Когда с ним поговорить?.. — не совсем уверенно спросил Ковров. — Просто подойти? Или подождать, когда он сам вызовет?

— По-моему, совершенно безразлично, — обычным своим деловым тоном ответила она. — Как выпадет случай, так и поговорите. Не усложняйте простого дела.

Положив трубку, Нелли Петровна почувствовала, что слабость покинула ее. Нужно ли встречаться с Серединым, как она обещала, через два дня? Сразу оборвать то, что возникло между ними, побрести прежнее спокойствие… Не в этом ли благо для них обоих?.. Иначе будет вот так же, как только что, — она перестанет быть сама собой. Каторга для них обоих и еще для третьего человека — женщины, которая так долго прожила с ним… Нет, нет!

Нелли Петровна решительно поднялась, еще раз пригладила волосы и пошла посмотреть, как работают лаборантки, успевают ли в срок выдать анализы мастерам печей.

Лаборантки были завалены работой. На всех печах плавки шли строго по графику, никто не отставал, то и дело в лабораторию поступали все новые и новые пробы чугуна. Авария на шестой печи подхлестнула бригады, чувство взаимной выручки владело всеми.

Нелли Петровна сама понесла на печи несколько готовых анализов. Когда она, обойдя мастеров, проходила мимо лопнувшего, с вывороченной огнеупорной начинкой каупера шестой печи, внимание ее привлекли открытые настежь двери зала с рядами приборных щитов вдоль стен. Тот самый зал автоматики, который, как она знала от Коврова, много месяцев не давал ему покоя. В глубине освещенного молочным светом газовых трубок помещения с глухими без окон стенами стояла невысокая женщина в комбинезоне и светлой каске, пригнувшись, вглядывалась в показания какого-то прибора. Нелли Петровна вошла и, сунув руки в карманы плащика, остановилась посредине помещения. Женщина в комбинезоне мельком взглянула на нее и продолжала заниматься своим делом.

Ковров вчера, у нее дома, говорил о какой-то женщине, кажется, электрике, с которой ему интересно… Нелли Петровна поняла тогда, что для Коврова она чем-то дорога. Но он оборвал разговор, и Нелли Петровна не решилась ни о чем спрашивать. Теперь, глядя на эту женщину в рабочем комбинезоне, который подчеркивал ее женственность и хрупкость, Нелли Петровна поддалась безотчетному чувству, подошла к ней и поздоровалась. Женщина ответила кивком головы, выключила прибор и распрямилась. Вопросительно взглянула на гостью.

— Мы видели друг друга не раз, — сказала Нелли Петровна, — но как-то не успели познакомиться. Я работаю в лаборатории…