Григорьев не выразил готовности смотреть, но и не возразил. Спросил только:
— Откуда у тебя, Степан Петрович, вагонетка?
— Ох, какой ты, Борис Борисович! Сразу: откуда… Занадобилось воду греть для помидоров. Я, вон видишь, и топку под ней выложил. Работает!
Григорьев ничего больше не спрашивал, молча шагал подле Гончарова, закинув руки за спину и останавливаясь там, где останавливался хозяин дома, будто привычно шел по заводу в сопровождении директора. Так же молча выслушивал объяснения: мотор электрический — закачивать воду в вагонетку, мотор на бензине — резервный, точило в сарае с мотором от вентилятора, сокодавка, тоже электрифицированная, системы поливных труб по всем грядкам…
Наконец, направились к дому.
— Евдокия, как змей вьется, — сказал Гончаров. — Видно, сослепу не разобрала, кого бог послал, и сказанула что-нибудь, когда встречала. Ну и демон! Коли промахнется, как огонь бушует, грехи замаливает.
— Посмотрим, — усмехаясь, сказал Андронов. — Очень даже любопытно.
Хозяйка встретила их на пороге в опрятном переднике, пышные волосы подобраны под алую шелковую ленту, на широком, здоровом лице дрожит улыбка. Андронов пропустил вперед Григорьева и, проходя мимо хозяйки, скрипучим, натуженным голосом просипел:
— Прелестно!..
Евдокия Егоровна промолчала и, как тень, бесшумно последовала за гостями.
В первой комнате на стальном тросе, закрепленном у крюка в потолке, висели потроха телевизора без ящика.
— Чиню… для друга, — объяснил Гончаров. — На тросу крутить можно, как удобнее…
Во второй комнате посреди стола дымилась огромная сковорода с яичницей, на тарелке нарезанные толстыми ломтями возвышались груды колбасы и сыра, в банке светились маринованные помидоры, в другой — огурцы, в тазу грудились румяные уральские яблоки.
— Ишь ты, успела… — удивился Гончаров.
Евдокия Егоровна принесла бутылку, поджав губы, поставила ее перед Григорьевым.
— Не подумайте чего плохого… — сказала она, опасаясь опять сделать промашку по части этикета.
— Чего же тут плохого? — пробасил Гончаров. — Ты что это гостям-то говоришь?
— Может, культурные люди и не пьют… — неуверенно проговорила хозяйка, — я только в этом смысле…
— Не пьют, так и не будут пить, а выпьют, так пусть пьют, — сказал Степан Петрович. — Я-то в любой час суток…
Евдокия Егоровна не возразила, чувствовала себя виноватой.
ebooksa