Шесть дней

— Ничего, — Лариса опять пожала плечами. — Ничего такого… Сказал, чтобы я вам отнесла.

— И все?

— И все. А что он еще мог сказать? — Лариса во все глаза смотрела на мастера.

VIII

Черненко вновь взялся за ручку и, уйдя в себя, принялся за свое занятие. Дребезжаще скрипело перо. Лариса стояла перед столом и с удивлением смотрела на него, потом перевела вопрошающий взгляд на Деда.

Тот кивнул ей, сказал:

— Иди, разберемся.

Лариса еще раз посмотрела на Черненко и вышла, быстрые ее шаги послышались в коридоре, хлопнула дверь с пружиной на лестницу. Дед подождал некоторое время, склонив голову на бок, как петух, прислушиваясь, словно ожидая, что Лариса вот-вот вернется, налег широкой выпуклой грудью на стол и спросил:

— Валентин, ты подсунул?..

— Чего ты? — спросил Черненко, перестав надсадно скрести сухим пером по столу.

— Спрашиваю, ты подложил?..

— Зачем мне было подкладывать? — в свою очередь спросил Черненко.

— Так кто? Кто сообразил?..

— Может, с давних пор, с ремонта какого осталось, — Черненко кивнул на деревяшку, лежащую перед ним, — гляди, затертая, в масле, что ли… Может, так и сидела там с тех пор…

— С каких пор? — Дед, насупив широкие волосатые брови, смотрел на Черненко.

— Да почем я знаю с каких?!. — Черненко опять полез за сигаретами в карман, вытащил пустую пачку, оглядел ее и бросил в угол.

— В комиссию надо отнести, — сказал Дед, помолчав. — Надо Григорьеву показать.

— Отнеси, — безразлично сказал Черненко, — я схожу сигарет куплю.

Казалось, мысли его были заняты лишь тем, чтобы поскорее запастись куревом. Дед взял со стола клинышек, покачивая крупной головой, принялся его разглядывать.

— Пошли, что ли? — сказал Черненко, вставая и вытаскивая из кармана ключ. — Запру.