— Похоже на то, — проговорил Ричер.
— Но за год многое можно сделать, — сказала она. — Год — это куча времени, верно?
— И что?
— Я хочу, чтобы вы простили меня за то, что я зря потратила первые полтора года. Хочу, чтобы вы поняли, почему так произошло. Это так сложно, и я постоянно откладывала решение своих проблем. Я чувствовала себя в безопасности и говорила себе, что у меня еще полно времени. Вы же сами сказали, что двенадцать месяцев — это много. Значит, даже если я начну сейчас, меня можно простить, верно? Никто не скажет, что уже слишком поздно, правда?
Откуда-то из глубины приборной доски прозвучал деликатный сигнал, и тут же рядом со спидометром начал мигать оранжевый огонек в форме заправки.
— Бензин заканчивается, — сказала она.
— Впереди «Эксон», — сообщил ей Ричер. — Я видел рекламный щит. Примерно в пятнадцати милях.
— Мне нужен «Мобил», — ответила она. — В бардачке карточка «Мобила». Заплатить на «Эксоне» я не смогу.
— У вас даже на бензин нет денег?
— Ничего. Сейчас я заправляюсь по карточке свекрови. Она получит счет от «Мобила» только через месяц.
Продолжая держать руль одной рукой, Кармен нашла на заднем сиденье свою сумочку, вытащила ее и бросила на колени Ричера.
— Проверьте, — сказала она.
Он сидел не шевелясь и не дотрагиваясь до ее сумки.
— Я не могу рыться в женской сумочке, — проговорил он.
— Я хочу, чтобы вы это сделали, — сказала она. — Мне нужно, чтобы вы понимали.
Ричер собрался с духом, раскрыл сумочку, и его тут же окутал мягкий аромат духов и косметики. Внутри лежала щетка для волос с несколькими длинными черными волосинками, щипчики для ногтей и тонкий бумажник.
— Посмотрите внутрь, — сказала Кармен.
В отделении для денег лежала потрепанная купюра в один доллар. И все. Один-единственный доллар. Никаких кредитных карт. Водительские права, выданные в штате Техас, с фотографией, на которой у Кармен был испуганный вид, и в пластиковом окошке фотография маленькой девочки, пухленькой, с розовой гладкой кожей. Блестящие светлые волосы и яркие живые глаза. Сияющая улыбка, крошечные зубки.
— Элли, — сказала Кармен.
— Очень славная.