Сын шевалье

— На это не рассчитывайте, — строго отвечал Пардальян. — Наоборот — остерегайтесь пуще прежнего! Кончини что-то задумал — могу поклясться.

Жеан беззаботно пожал плечами и больше об этом не говорил: они уже пришли к трактиру. Их встретила радушная улыбка толстушки Николь. Пардальян заказал обед; трактирщица так и кинулась поторапливать всех слуг и служанок.

Когда накрывали на стол, лакей капитана де Витри привел нового коня Жеана — гордого красавца Зефира. Увидев его, Жеан позабыл и Кончини, и д"Эпернона, и короля, и то, что целые сутки не ел. Шумно радуясь, как ребенок, получивший давно желанную игрушку, он сам отвел коня в конюшню, поставил его в лучшее стойло перед полной кормушкой, убедился, что коню всего дали вдоволь, вновь осмотрел его с видом знатока и только потом заставил себя вернуться в зал.

Пардальян из любопытства ходил вместе с ним. Шевалье смотрел на юношу и слушал его с улыбкой, где смешались и сердечная привязанность, и снисходительная усмешка…

Вернувшись в трактирную залу, они удобно уселись перед столом, обильно уставленным аппетитными блюдами, и с жадностью принялись за еду. Жеан все думал о своем коне…

— Вот, сударь, — простодушно воскликнул он, — теперь я, наверное, разбогатею — и опять обязан этим вам! Все удачи в моей жизни начались с тех пор, как я повстречал вас!

— Правда? — насмешливо откликнулся Пардальян.

— Ну а как же! Ведь это вам Витри сперва подарил коня.

— Я не о коне, — возразил Пардальян с деланной серьезностью. — Я говорю: правда ли вы полагаете, что получили возможность разбогатеть?

Жеан опешил и немного помрачнел.

— Черт! Но ведь король сегодня был так добр ко мне — опять же благодаря вам… Думаю, теперь…

— После того, что вы сделали для него, — перебил Пардальян, — он непременно должен позаботиться о вас — ведь вы это хотите сказать?

— Ну да!

Пардальян, откинувшись на спинку стула, держал перед глазами и любовно разглядывал полный бокал шипучего вина. Потом он залпом выпил его, прищелкнул языком от удовольствия и вдруг сказал:

— Сколько, по-вашему, стоит ваш новый конь?

— Ну… у него и сбруя роскошная, так что самый жадный ростовщик не даст меньше, чем полтораста-двести пистолей.

— Да, — подтвердил Пардальян. — Двести пистолей — это, пожалуй, настоящая цена.

Он помолчал и посмотрел сыну прямо в глаза.

— Вот вы чуть не сломили себе голову, чтобы спасти короля, и тешите себя мыслью, что разбогатеете… А на деле цена вашего подвига — две тысячи ливров за коня со сбруей. Поймите это, молодой человек, и тогда вы не будете витать в облаках и убережетесь от лишних разочарований.

Жеан вдруг погрустнел.